"Фред Варгас. Уйди скорей и не спеши обратно " - читать интересную книгу автора

ставил урну в сухой док, чтобы починить, ошкурить, выкрасить в ярко-синий
цвет выше ватерлинии, а ниже в цвет морской воды, на носу вывести черной
краской большими аккуратными буквами "Норд-вест-2", с левого борта - часы
работы, а с правого - цену и прочие условия, к тому прилагающиеся. Он часто
слышал это выражение за время ареста и на суде, и оно застряло у него в
памяти. Жосс считал, что эти "к тому прилагающиеся" придают веса его работе,
даже если этот старый грамотей из гостиницы и придирался к нему. Он толком и
не знал, что думать об этом Эрве Декамбре. Без всякого сомнения, это был
аристократ, всегда безукоризненно одетый, но такой бедный, что ему
приходилось сдавать внаем четыре комнаты на втором этаже собственного дома,
а также поддерживать свой скромный доход продажей кружевных салфеток и
нелепыми консультациями по жизненным вопросам. Сам он ютился в двух
комнатках на первом этаже среди кучи книг, которые съедали у него все место.
Если Эрве Декамбре на своем веку и проглотил тысячи слов, Жосс не
беспокоился, что они станут душить его, потому что Декамбре любил
поговорить. Он глотал и извергал слова целыми днями, как насос, и в них не
всегда можно было разобраться. Дамас тоже не все понимал, и это немного
утешало Жосса, хотя Дамас ведь большим умником не был.
Жосс уже высыпал содержимое урны на стол и начал распределять записки
по кучкам "можно" и "нельзя", но тут его внимание привлек широкий толстый
конверт цвета слоновой кости. Уж не грамотей ли автор этой шикарной
посылки - в конверте лежали двадцать франков, - такие он получал уже три
недели, и за семь лет эти письма были самыми неприятными из всех, что ему
приходилось читать. Жосс разорвал конверт, прапрадедушка заглядывал ему
через плечо. "Береги задницу, Жосс, у людей в голове не одна лишь манна
небесная".
- Заткнись, - отмахнулся Жосс.
Он расправил лист и негромко прочел:
- "И когда змеи, летучие мыши, барсуки и все твари, живущие в глубине
подземных галерей, разом устремятся наружу и покинут привычные жилища; когда
фруктовые деревья и бобы станут гнить, и их источит червь (...)"
Жосс перевернул страницу, чтобы прочесть продолжение, но текст на этом
обрывался. Он покачал головой. Много разной дичи проходило через его руки,
но этот, пожалуй, всех перещеголял.
- Псих, - пробормотал он. - Свихнувшийся богатей.
Он отложил листок и принялся быстро вскрывать остальные конверты.

III

Эрве Декамбре появился на пороге своего дома за несколько минут до
начала утреннего сеанса. Он прислонился к дверному косяку и стал ждать
появления бретонца. Они с моряком относились друг к другу с молчаливой
враждебностью. Декамбре не мог понять, когда это началось и почему. Он винил
во всем этого неотесанного мужлана, словно вырубленного из камня и наверняка
буйного, который два года назад явился и нарушил мирное течение его жизни
своей нелепой урной и криками, которые по три раза на дню выплескивали на
общественную площадь разную чушь. Сначала он не обращал на него внимания,
полагая, что этот тип не продержится и недели. Однако его выступления
пользовались успехом, у бретонца появились клиенты, и каждый раз у него,
если можно так выразиться, был полный аншлаг, а это доставляло неудобства.