"Фред Варгас. Уйди скорей и не спеши обратно " - читать интересную книгу автора

- Ну да, я их в брак кидаю. Хотите посмотреть?
Жосс порылся в непрочитанных бумагах и протянул ему два письма.
- Вы правы, всегда лучше знать своих врагов. Предупрежден - значит,
вооружен.
Жосс глядел, как Декамбре разворачивает листки. Его руки дрожали, и
Жоссу впервые стало немного жаль старого грамотея.
- Не убивайтесь вы так, - повторил он, - урод какой-то пишет. Если б вы
знали, что мне читать приходится! Помоям место в помойной яме.
Декамбре прочел обе записки и со слабой улыбкой положил их себе на
колени. Жоссу показалось, что он приходит в себя. Интересно, чего боялся
этот аристократ?
- Плести кружева ничуть не позорно, - настаивал Жосс. - Мой вот отец
сети плел, а это, в сущности, одно и то же, разве не так?
- Так, - сказал Декамбре, возвращая ему листки. - Но лучше об этом
молчать. Люди - народ ограниченный.
- Очень ограниченный, - согласился Жосс, снова принимаясь за работу.
- Меня мать научила плести кружева. А почему вы не прочли это вслух?
- Не люблю дураков, - сказал Жосс.
- Но меня вы тоже не любите, Ле Герн.
- Нет. Но и дураков не люблю.
Декамбре встал и направился к выходу. На пороге он обернулся.
- Ле Герн, - сказал он, - комната ваша.

VI

Около часа дня Адамберг входил в подъезд здания уголовного розыска,
когда его остановил незнакомый лейтенант.
- Лейтенант Морель, комиссар, - представился он. - У вас в кабинете
ждет девушка. Она не хочет говорить ни с кем, кроме вас. Некая Мариза Пети.
Она уже двадцать минут здесь. Я решил запереть дверь, а то Фавр хотел пойти
поддержать ее морально.
Адамберг нахмурился. Вчерашняя женщина, которая рассказывала про
рисунки на дверях. Ведь он же вроде ее успокоил. Если она повадится ходить
каждый день, придется что-то придумывать.
- Я сделал глупость, комиссар? - спросил Морель.
- Нет, Морель. Я сам виноват.
Итак, Морель. Высокий, худой брюнет, угреватое лицо, выступающие
челюсти, чувствительный. Угри, челюсти, чувствительность - Морель.
Адамберг с некоторой опаской вошел к себе в кабинет, кивнул Маризе и
сел за стол.
- Ох, комиссар, мне так неудобно снова отнимать у вас время, - начала
Мариза.
- Одну минуту, - сказал Адамберг, доставая из ящика стола лист бумаги и
ручку.
Таким отвратительным приемом пользовались полицейские и руководители
предприятий, чтобы собеседник почувствовал себя мелкой сошкой. Адамберг
корил себя за это. Считаешь себя благороднее лейтенанта Ноэля, который лихо
застегивает куртку, а сам, оказывается, способен на худшее. Мариза тут же
умолкла и потупилась, и в этом явно угадывалась ее привычка сносить
несправедливые упреки начальства. Ее можно было назвать хорошенькой, а когда