"Фред Варгас. Уйди скорей и не спеши обратно " - читать интересную книгу автора

она наклонялась, в разрезе блузки виднелось начало груди. Думаешь, что у
тебя ничего общего с бригадиром Фавром, а сам такой же кобель. Адамберг
неторопливо вывел на листе бумаги: угри, челюсти, чувствительность, Морель.
- Итак? - сказал он, поднимая голову. - Вам все еще страшно? Вы
помните, Мариза, что здесь отдел по расследованию убийств? Если вы чересчур,
беспокоитесь, может, вам лучше обратиться к врачу, а не в полицию?
- Может быть, - вздохнула она.
- Вот и хорошо, - сказал Адамберг, вставая. - Не надо волноваться, от
граффити еще никто не умер.
Он широко распахнул дверь и улыбнулся, чтобы Мариза не стеснялась и
уходила.
- Но я еще не рассказала про другие дома, - сказала она.
- Какие дома?
- Про два дома на другом конце Парижа в Восемнадцатом округе.
- И что там случилось?
- Там тоже черные четверки. Они там на всех дверях, а появились гораздо
раньше, чем у нас.
Адамберг секунду помедлил, потом неторопливо закрыл дверь и указал
женщине на стул.
- Ведь графферы рисуют только в своем квартале, так ведь, комиссар? -
робко сказала Мариза, усаживаясь. - То есть я хочу сказать, у них есть своя
территория? Разве бывает, чтобы они рисовали на одном доме, а потом то же
самое на другом конце Парижа?
- Если только они не живут в разных концах Парижа.
- Да, но обычно такие компании из одного района, разве не так?
Адамберг промолчал, потом достал блокнот.
- Откуда вы об этом узнали?
- Я вожу своего сына к фониатру. У него нарушение речи. Пока он у
врача, я жду в кафе внизу. Я листала газету, знаете, в которой печатают
новости округа, а потом про политику. И про эти рисунки была целая статья. В
одном доме на улице Пуле все двери этими четверками изрисованы.
Мариза помолчала.
- Я вам принесла вырезку, - продолжила она, кладя бумажку на стол. -
Чтобы вы убедились, что я ничего не выдумала. То есть чтобы вы не подумали,
что я хочу привлечь к себе внимание или что-нибудь в этом роде.
Пока Адамберг читал статью, молодая женщина поднялась, чтобы уйти. Он
мельком взглянул на пустую корзину для бумаг.
- Погодите, - сказал он. - Давайте начнем сначала. Запишем ваше имя,
адрес, нарисуем эту четверку и все остальное.
- Но я вам уже вчера все сказала, - смущенно ответила Мариза.
- Лучше, если мы снова все запишем. Так будет надежнее, вы понимаете?
- Ну, ладно, - сказала Мариза и снова покорно села.

Когда она ушла, Адамберг решил пройтись. Неподвижное сидение на стуле
он мог выдержать не больше часа. Ужин в ресторане, поход в кино, на концерт,
долгие вечера, с удовольствием проведенные в глубоком кресле, всегда
кончались тем, что у него начинало ныть все тело. И ему сразу хотелось выйти
пройтись или хотя бы встать, и тогда он прерывал беседу, сбегал из кино или
с концерта. Он не Мог без движения, и в этом были свои хорошие стороны. Это
помогало ему понять то, что другие называли лихорадочным возбуждением,