"Альфред Ван Вогт. Клетка для разума" - читать интересную книгу автора

поводу своей личной жизни и принялся изучать тех, кого Великий Судья
попросил явиться на свое празднество.
Главнокомандующего интересовала загадка его собственного приглашения.
Строго говоря, оно было излишним. Обсуждать георгийскую кампанию? Об этом
не могло быть и речи. К тому же, если только не отменить приказ о
наступлении, Великому Судье было слишком поздно изменять план атаки,
состоявший из огромного множества действий и передвижений.
У двери возникла суматоха, и в зал вошел человек, очень мало
отвечавший обычному представлению о диктаторе. Он был раздражителен до
того, что никому никогда не приходило на ум спорить с ним: или человек был
согласен с господином, или прощался с жизнью.
Марен всегда разделял мнение Великого Судьи. Он заключил с самим
собой странный компромисс, основанный на том, что он считал полным
принятием целей диктатора, и свободно перемещался в границах этих общих
принципов, принимая решения и действуя без страха вызвать злобу великого
человека.
Иван Проков, более известный под прозвищем "Великий Судья", был
красив. Ростом он был около шести с половиной футов. Диктатор был одет в
рубашку из розового шелка и брюки из такой же ткани, но белого цвета, а
вокруг шеи небрежно повязал галстук, тоже белый. Лицо его чем-то напоминало
морду льва. От Великого Судьи исходила сила, подчиняющая себе других, но
этот ореол власти был сочетанием внешних признаков, а они обманчивы.
Поприветствовав жестом остальных гостей, он бросился к Марену, протягивая
ему обе руки.
- Дэвид! - горячо воскликнул Великий Судья, схватив своего гостя за
руку и увлекая за собой к столу, - начнем сейчас же - у вас совсем нет
времени.
На этом разговор между ними практически прекратился: потом оба только
подключались к светской беседе других участников завтрака.
Марен, у которого впереди была тяжелая работа, торопливо поглощал
восхитительную смесь из устриц, плова и овощей под соусом. Все остальные
углубились в оживленную дискуссию на тему, нужно ли теперь же, не
откладывая, начать исследование того, побеждают или терпят поражение
группистские законы и правила жизни и, если нужно, кто должен руководить
этим исследованием.
"Кто направил разговор по этому пути?" - задавал себе вопрос Марен,
который не мог не отметить, что многие из сказанных здесь слов, если бы они
прозвучали в суде, автоматически были бы основанием для обвинительного
приговора. Он не помнил, чтобы при нем когда-нибудь было высказано столько
бунтарских мыслей в присутствии Великого Судьи.
Эта мысль, как вспышка света, мгновенно раскрыла перед Мареном
правду: его испытывают! Должно быть, речь в защиту Траска вызвала какие-то
подозрения у диктатора.
Душу Марена терзало необычное для него беспокойство: он впервые
оказался в таком положении. Два раза, пользуясь перерывами в беседе, он
поднимал глаза - и встречал остановившийся на себе внимательный взгляд
Великого Судьи. Во второй раз хозяин дома спросил: "Каким организациям или
лицам вы поручили бы это исследование, Дэвид?"
Теперь, зная, что это испытание, Марен с полнейшим спокойствием
ответил: