"Альфред Ван Вогт. Клетка для разума" - читать интересную книгу автора

ему место. Они встретятся впервые с тех пор как... Он вздрогнул и сделал
усилие, чтобы перевести свою мысль на другое. "Смогу ли я убедить её прийти
ко мне?"
Делинди обсыхала на солнце, и вода стекала струйками по её телу. Она
была одна, и это было восхитительно. Сияющая улыбка ясно говорила о том,
как она рада снова увидеть Марена. Она протянула руки навстречу Дэвиду, и
он сжал её ладони в своих. Делинди разглядывала его, и в глубине её зрачков
плясали веселые огоньки. Но в её голосе были тоска и тревога, когда она
попросила Марена:
- Я хочу, чтобы ты послезавтра увез меня с собой в Азию. Можешь ты
это сделать?
Пока она говорила эти слова, с ней произошло поразительное
превращение. Маска радости спала! Делинди дрожала всем телом. Марен видел,
как лихорадочно пульсировала артерия на её горле, как быстро поднималась и
опускалась её грудь и вздрагивала от волнения ладонь.
- Умоляю тебя, подумай об этом, - прошептала она. - Ох! Если меня
спросят, почему ты здесь, что я отвечу?
- Дети... Как поживают... - он запнулся и начал снова. - Как поживают
наши дети?
- Великолепно!
Делинди слабо улыбнулась. Пульс на её горле перестал биться, дыхание
стало нормальным, и на щеки вернулся румянец. Она улыбнулась ещё раз, более
горячо и естественно.
- Милый, я так счастлива, что ты спросил меня о них. А теперь тебе
лучше уйти, - и она выпустила его руки из своих.
- Я был бы рад взять тебя с собой, - тихо и быстро сказал Марен.
Он вернулся назад тем же путем, которым пришел, и теперь дрожал он.
Значит, вот в чем было дело: Делинди хотела полететь вместе с ним на
георгийскую границу накануне войны. Подозревает ли она, что там готовится
наступление?
Завтрак был подан в маленьком особняке, построенном, как удостоверяла
надпись на пилястре террасы, из гранита, привезенного со всех четырех
сторон света, причем из каждого карьера было поставлено не более шести
блоков. Эту постройку подарило Великому Судье в знак благодарности
население одной старой европейской страны, завоеванной восемь лет назад.
Все сооружения, которыми был уставлен парк, были такими же дарами, и каждое
из них было образцом великолепного вкуса.
В углах зала с высоким потолком, вдали от оркестра был накрыт стол на
восемь человек. Больше десятка слуг-прапспов стояли на своих местах возле
кухни. Гости, пробуя ликеры, ждали начала завтрака в глубине этой гостиной.
Марен узнал среди них драматурга, знаменитого музыканта, карточного игрока.
Остальных было труднее подвести под какую-нибудь категорию. Каждый выглядел
образцовым светским человеком: мастера разговора, умелые рассказчики,
наделенные тем гибким, но неглубоким умом, который позволяет рассуждать о
больших проблемах, совершенно не беспокоясь о том, как их решить. Для
Марена георгийская кампания была делом, от которого зависел его престиж, а
для этих людей, если бы они знали о ней, была бы просто темой для
застольной беседы.
Гости обменялись с Мареном положенными приветствиями. Драматург
предложил ему стакан. Дэвид уклонился от одного или двух замечаний по