"Константин Ваншенкин. Шумавские волки " - читать интересную книгу автора

Сидя в летящей машине, слушая Яна и глядя по сторонам, я все еще был
полон своим: передо мной сиял уютный старинный городок, перед моими глазами
серая стрела моста перечеркивала синеву, а внизу темнели ели и желтел песок,
и я стоял, будто летя, не то неправдоподобно давно, не то совсем недавно.
Это было м о е. И другие, новые, впечатления я, подсознательно, не пускал в
себя слишком глубоко. Но потом, незаметно, я как бы потерял бдительность.
Повсюду, по сторонам дороги, и вдали, вверху и внизу, где только
позволяли видеть горы, - повсюду хвойные леса. Своими серыми блеклыми
красками, холодом, лесами и деревянными под тесом или щепой домами и
церквами Шумава напоминала милый моему сердцу наш русский Север.
Началась запретная зона. Здесь те самые лесные хозяйства, о которых
говорил Ян. Пограничники и лесорубы. Врбецкого знают все, и, видя его в
машине, нас даже не останавливают. Заезжаем в лесное управление. Отель
заказан только, на завтра. Тогда - к Пижме!
Деревня Сушицы. На улицах пустынно. Входим в трактир, типичный трактир
горной западной деревни. Тепло, шумно, накурено. Звучит машина,
автоматически меняющая пластинки (нужно бросить монету и нажать кнопку). Все
пьют пиво, некоторые играют в карты, другие просто беседуют. Вдруг кто-то
кричит: "Франта! О! Пижма!" - и к Врбецкому бросаются, окружают его. Он
здесь популярная личность, не только как пограничник, но главным образом как
депутат, много сделавший для района. Ах, жаль, уехал Франта, восемь лет был
депутатом и снова бы выбрали! Его торжественно усаживают за стол, кругом
стоят люди, слушают, что он скажет. Рядом с ним и нам почет.
Трактир - это выражение Яна, официально это ресторан, а называют его
все ресторацией, произносят - рестоврация. Мы после Писека и моста слегка
"реставрируемся". Даже Йозеф позволяет себе кружку пива - впереди уже не
будет туристов и автоинспекции.
Природа мрачная, хмурая, темных и блеклых тонов. Холодно. По дороге -
ни души, это закрытая зона. Вдруг сбоку видим солдат, они косят траву. В
двух шагах на кустарнике висят их автоматы: граница рядом.
Сержант-пограничник козыряет Пижме.
- Для Словакии сено готовят, - вздыхает Ян, - там наводнение.
Йозеф, долго молчавший, вдруг говорит:
- Я здесь был, когда в армии служил, возил полковника. Маневры были, и
мы сюда попали. А вон там танки шли.
- Хорошо по-русски говоришь, Йозеф, - хвалит его Николай Иванович. -
Где научился?
- В школе, - улыбается Пепичек.
- Молодец, - говорит Ян. - Пижма, тебе тоже надо учиться.
И наконец - горстка домов среди темных елей. Деревушка Прашилы.
Приехали.
Поблизости, над деревней, горный лесистый кряж, и Ян объясняет:
- Это граница идет по горизонту, кое-где ниже горизонта...
Граница с Западной Германией.
Тишина. За заборчиком ходят, взявшись за руки, ребятишки. Это
материнская школа - так здесь называется детский сад. (Открытия добился
депутат Франтишек Врбецкий.) Рядом рестоврация - "последний трактир
республики", в сотне шагов погранзастава (называется: рота), а напротив
трактира живет брат Пижма, и Йозеф тормозит у дверей. И тут же выбегает
молодая радостная женщина, а за нею мальчик и девочка.