"Константин Ваншенкин. Рассказ о потерянном фотоальбоме " - читать интересную книгу автора

беззаветных ребят, еще ничего не видевших и не испытавших, кого ждали и не
дождались - не жены и дети, и даже не невесты, а бедные их матери. И чем
моложе были эти ребята, тем больше их полегло. Они сделали в своей жизни
одно - погибли за Родину.
Флаг Победы над освобожденным городом. Собственно, города нет, одни
развалины. Но он был, и он будет. Значит, он есть. Город, откуда началась
наша победа.
Флаг над освобожденным родным городом. Сколько раз он будет расправлять
свою красную ткань, хлопать, биться на ветру. Сколько таких флагов будет
поднято над нашими городами. Повыше, чтобы было видно всем и отовсюду,
водрузят их наиболее ловкие и отважные ребята - чаще всего разведчики. Это
их дело. Еще стрельба не стихла, а ты уже видишь наш флаг в дымном небе. Над
освобожденным городом. А потом уже и над взятыми городами врага. Над кирхой,
над ратушей и наконец - над рейхстагом.
Отгремела Сталинградская битва.
Впереди было еще более двух лет войны, но всему миру стало ясно: теперь
им конец, они обречены, им уже не вывернуться.

В партизанском краю

Закалилась, увеличилась партизанская сила. Все более ощущал это враг.
Дерзкие и мощные нападения на тыловые гарнизоны, взрывы мостов и складов,
эшелоны, пущенные под откос, убийство крупных фашистских чинов,
зверствовавших на оккупированной земле, - не перечислить все славные деяния
партизан и подпольщиков. Но трудна была их жизнь. В сырости, в холоде, порой
неделями без огня. Многокилометровые переходы густой чащобой, по зыбким
гатям через коварные болота - и все с оружием, даже с артиллерией, часто в
худой одежде и обуви.
Вооружение и боеприпасы нужно было отбивать у врага, работать, держа
автомат под рукой, жить впроголодь, спать вполглаза.
На оккупированной территории, в партизанском краю. Прием в партию.
Принимают человека пожилого - участника, наверное, еще первой мировой да и
гражданской войны. Вон как он ловко и непринужденно держит карабин в руке.
Среди собравшихся здесь несколько кадровых командиров. А у женщины в белой
косынке и у сидящего сзади нее - ордена Красной Звезды, тогда, до сорок
третьего, их еще носили слева.
Комиссар говорит какие-то душевные слова. Это заметно по лицам людей,
таким задумчивым, добрым, размягченным. Таким мирным лицам.
А впереди еще война и война, кругом враг, и ожидают их многие горести и
утраты.
Расправы, виселицы, экзекуции. Оккупанты не церемонились с мирным
населением и, утратив человеческий облик, не считали людей за людей.
Едва ли не самое страшное, что широко ввели они на захваченных
территориях, - угон в Германию, как скот, на самые тяжелые работы, в неволю,
в услужение. Разлука с дорогими до слез родными местами, с близкими, чудом
успевшими скрыться людьми, разлука - надолго ли? Может быть, навсегда.
На железнодорожной станции Киев (вот и вывеска немецкая висит) загоняют
женщин в товарные вагоны, в телятники, потом с грохотом закроется дверь,
лязгнет железный засов, снова зазвучит чужая властная речь - проверяют, все
ли в порядке. А в сердце еще надежда: вдруг отменят, вдруг выпустят. Она ни