"Константин Ваншенкин. Его опасные пасы " - читать интересную книгу автора

него: - Забирают?
"А тебя?" - хотел спросить Игорь, но вспомнил, что могучий
центр-форвард на год моложе его. - Хмеля тоже берут, Полунина.
- А ты как живешь? Играешь?
- Какая уж тут игра. Команды нет.
- Ну ладно, - сказал Игорь, - бывай. Ты что, ждешь кого?
Она вышла из темноты, решительно направляясь к Барабанову, и
приостановилась, видя, что он не один - Игорь?
Чего угодно он мог ожидать, только не этой встречи. Он шагнул к ней в
своем ватничке, с мешочком за плечами, радостный, растерянный, уязвленный.
- Ты что, вернулась?
- Да, мы здесь три недели. Я знала, что ты в Москве. Ждала, когда
приедешь.
- Я уезжаю.
Она взяла его двумя руками под руку, прижалась щекой к плечу:
- В армию?
- Да, мне пора, - сказал он, только теперь вдруг осознав, что она шла к
Барабанову.
- Пойдем, пойдем, - согласилась она, не отпуская его руки, и, идя
рядом, подстраиваясь под его шаг, стала говорить, что хорошо было бы ему
уезжать со своими ребятами, а ведь там все новые, чужие. А он мимолетно
подумал, что это невозможно на такой войне и что это вообще не главное.
Какая, собственно, разница - ведь начинается совсем другая полоса в его
жизни, и все там будет другое, и товарищи тоже. Барабанов молча шел рядом,
уверенный, что теперь-то его не отошьют, не погонят.
К поезду поспели вовремя. Билеты на Москву давали только по специальным
пропускам, но у Игоря был студенческий билет, да еще и повестка.
На темном перроне Лариса потянулась к нему, обняла и мягко поцеловала в
губы. Но он чувствовал, что она делает это только для него.
- Ну, счастливо тебе, - сильно ударил ладонью в его ладонь Барабанов.
- Счастливо оставаться.
Поезд трогался. Игорь кивнул и, не оглядываясь, поднялся в набитый
тамбур. Все же он умел держаться - отцовская закваска.
За окнами мелькала чернота, поезд все набирал скорость.
...Интересно, о чем они говорят, возвращаясь.

18

Он попал в полковую школу, готовящую младших командиров. Ранний,
ошеломляюще быстрый подъем, зарядка снаружи, в темноте, длинная винтовка,
которую нужно зачем-то носить не на ремне, а прислонив к левому плечу,
подставив ладонь под затыльник приклада и размахивая свободной правой -
вперед до пряжки, назад до отказа. Все эти построения, объяснения устройства
оружия, стрельбы - все это было как сквозь сон, и однажды он очнулся и
увидел себя - худого, обветренного, крепче многих.
Ими пополнили потрепанную в боях дивизию, влили свежую кровь, которая,
мешаясь со старой, быстро стала своей в этом организме и в дальнейшем еще не
раз постепенно заменялась почти целиком.
Можно было бы многое рассказать о его жизни, - впрочем, он еще
расскажет о ней, - затопленный блиндаж, экзема на ногах и фурункулы на шее,