"Карел Ванек. Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны (Окончание)" - читать интересную книгу автора

Он подсунул кадету под голову куртку, накрыл его шинелью и с
любопытством спросил:
- Это у вас уже давно, господин кадет? Вы не беспокойтесь, это
пустяки. Вас положат в госпиталь, дадут вам санталовых капсюлек,
прополощут вас марганцево-кислым кали, и через несколько месяцев вы опять
будете, как рыба в воде. Такая штука бывает неприятна, но все же
случается довольно часто. Вот, например, в Смихове жил некий господин
Регль, комми-вояжер, который тоже схватил такую штуку от одной барышни в
гостинице "Бельгия". Ее, барышню-то эту, звали Сильвой, но это не было ее
настоящее-имя, а по-настоящему ее звали Катериной, и была она из
Доубравчице, так что я знал еще ее отца, который был браконьером и
однажды подстрелил даже лесника. А лесник, этот гонялся за браконьерами,
как борзая за зайцем, и всякая дичина у него была на учете. Ну, так вот,
этот господин Регль начал ухаживать за Сильвой и переписываться с ней; но
только и один тенор из смиховской оперетки тоже переписывался с ней. Ну,
хорошо! А когда господин Регль схватил тоже вот такую штуку, он пошел к
доктору Вирту в Смихове и сказал ему, что с ним во сне сделался родимчик,
и в результате - такая неприятность! Тут доктор-то рассвирепел и сказал
ему: "Послушайте, любезный, вы мне уж лучше скажите, что это вам ветром
надуло! Уж если врать, так врать! Ведь я же не доктор, а институтка, и
сказки очень люблю!" В конце-концов отправил он нашего Регля в
венерическую больницу. Этот доктор, в общем, был очень терпеливый
человек, но он заведывал больничной кассой, и больные часто выводили его
из себя. Например, приходит к нему жена одного каменщика, который всю
зиму проболел ревматизмом, и просит, чтобы доктор подписал ей бюллетень.
Ну, тот подписал и спрашивает: "Как же ваш старик поживает?" - "Да плохо,
батюшка, плохо, - шамкает старуха, - потому что вон холода какие стоят, и
работы нет". - "А порошки, которые я ему прописал, он принимает?" -
спрашивает доктор и начинает что-то писать. "Принимает". - "Ну, так
кланяйтесь ему, бабушка". Но старуха не уходит и спрашивает доктора:
"Господин доктор, а не было ли бы хорошо его чем-нибудь натереть?" -
"Натрите, бабушка". - "А что, если бы его напоить ромашкой или липовым
чаем?" - "Напоите его, чем хотите, бабушка". - "Ах, господин: доктор, а
вот соседка говорила, что ему лучше не принимать порошков-то. Как вы
думаете, батюшка?" Ну, тут уж доктор не выдержал, да как шваркнет
вставочку о пол, да как рявкнет: "Эй, тетка, как вас там... двадцать лет
я учился и двадцать лет уже работаю врачом, а вы послушайтесь соседки и
снесите мой диплом в ватер!" Вот и этот господин Регль, дозвольте,
господин кадет, доложить, тоже не послушался и не ложился в больницу,
пока его туда не свезли, потому что у него сделалось воспаление мошонки и
бог знает что еще. Из больницы он вышел похожий больше на тень, чем на
человека, а потом еще схватил туберкулез, и ему пришлось вырезать оба
яичка. Вначале-то у него тоже очень жгло... Но такая болезнь, как у
вас, - пустяки, и тут ничего плохого не может случиться. Что, все еще
сильно жжет, господин кадет, или вам уже стало легче?
- Швейк, если вы не можете рассказать мне ничего более веселого, то
уж лучше заткнитесь, - простонал кадет, удрученный приятной перспективой,
которую нарисовал ему ротный ординарец.
А Швейк, попросив разрешения курить, набил трубку и, с наслаждением
затянувшись, благодушно продолжал: