"Карел Ванек. Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны (Окончание)" - читать интересную книгу автора

- Знаете, господин кадет, вместо триппера я пожелал бы вам лучше
получить сифилис. Ведь вот вы, господин кадет, можно сказать- не очень
глупый человек, и могли бы с такой штукой сделать карьеру. От сифилиса
бывает размягчение мозга, паралич, или как его там... словом, что есть
почти у каждого генерала. Вы еще молоды, господин кадет, так что скоро
могли бы сделаться генералом. То-то обрадовались бы ваши родители! Но
если вы хотите получить паралич, то должны очень тщательно следить за
собой. Вот у нас на Вышеграде жил один коридорный, так тот схватил
сифилис от одной горничной. Но он не хотел никому довериться, боялся
докторов пуще огня и говорил, что бабы-знахарки, которые лечат травками,
больше понимают в этом деле, чем оба медицинских факультета, немецкий и
чешский, вместе. Но только, дозвольте доложить, среди простонародья
действительно есть много людей, которые знают толк в болезнях и знают
целую массу таких болезней, о которых эти ученые господа доктора и не
слыхивали. Когда я был в Чернокостелецком лагере, туда приходила старуха,
по фамилии Медржичка. Она ходила из барака в барак и торговала булками и
кофе. Булки стоили по четыре, а кофе по шесть хеллеров. Теперь-то старуха
наверное, уже померла - упокой, господи, ее душу! - но кофе у нее, у
стервы этой, всегда был отвратительный, потому что она варила его из
жолудей и цикория. И у этой Медржички, знаете ли, тоже были всякие
целебные травки, и ей даже удавалось заговаривать чахотку. Вы знаете, что
это за болезнь, господин кадет? Ну, так вот, когда одна девушка начала
там бледнеть и чахнуть, ее старики стали причитать, что у нее чахотка, и
позвали старуху Медржичку. Да в те времена, господин кадет, когда мы там
стояли в лагерях, многие девушки бледнели и чахли... Так вот, старуха
велела девушке стать на колени перед образом и молиться: "Пречистая дева,
помилуй нас!" и следила, затрясет ли ее или нет, и если трясло, то,
значит, у нее чахотка. И еще дозвольте доложить, господин кадет, в те
времена девушек еще трясло, и они молились с большим благоговением и не
умели еще писать под изображением пресвятой девы на самой Голгофе: "Дева,
зачавшая без греха, научи меня, чтобы я грешила без зачатия!" Наконец,
старуха смерила девушку ниткой, которую она сперва вымочила в святой
воде, провела мелом вокруг девушки на полу круг, украсила ее венком из
сирени и крикнула: "Дева Мария, у нее чахотка. Бог к нам, а все злое - от
нас!" Мы ночевали там у одного горшечника, и была у него красавица-дочь.
Взводный нашего полка пошел с ней в лес по ягоды, и после этого девушка
вдруг стала бледнеть, и Медржичка приходила заговаривать у нее чахотку. А
потом, когда мы уж совсем все забыли, наш взводный получает вдруг от нее
письмо, что она родила двойню, и чтобы он, забирал у нее младенцев. А ее
отец еще приписал от себя: "Господин взводный, исполните свой долг, раз
вы уж испортили нам девочку. Я так и знал, что чахотка у нее от вас". Вам
не надоело, господин кадет, что я рассказываю вам такие длинные истории?
- Швейк, ведь вы же - живая хроника, отозвался заинтересовавшийся
кадет, - но вы забыли досказать, чем кончилось дело с коридорным...
- Ах, это вы про коридорного из Вышеграда? - радостно спросил Швейк,
потому что кадет в первый раз слушал, не перебивая его, не возражая и не
ругаясь. - Да ничем! Его лечил старик Людвиг из Смихова, который покупал
ему в москательной на семь хеллеров цинковых белил для присыпки
нарывов-то. Ну, а потом у коридорного мясо начало сходить с костей, и он
повесился возле, церкви в Кухельбаде. И это для него было счастье, потому