"Карел Ванек. Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны (Окончание)" - читать интересную книгу автора

колбаса! И весила по крайней мере два кило. Эх, кабы знал, что ей такая
судьба...
- Послушайте, кашевар, говорите толком: что случилось, и с чего это
вы лезете сюда? Разве сейчас время являться с докладами? Чорт побери, вы
уж изволите приходить к господам офицерам, словно в ресторан! -
напустился капитан Сагнер на перепуганного Юрайду.
- Дозвольте доложить, господин капитан, - снова начал Юрайда. - Вы
приказали мне приготовить брауншвейгскую колбасу, и я так и сделал. Потом
я поставил ее, чтобы остудить, в погреб: под нее доску, на нее доску, а
сверху два больших камня, чтобы хорошенько спрессовалась, потому что так
полагается. А денщик Балоун-то меня и увидал, когда я выносил ее,
забрался в погреб и сожрал всю колбасу, даже не дожидаясь, чтобы она
остыла... Дозвольте доложить, господин капитан, что вы этой колбасы
больше не можете получить, потому что ее съел денщик господина поручика
Лукаша, Вот и все. А я ей-богу не виноват!
Капитан, знавший уже со слов Лукаша о болезненной прожорливости
Балоуна, с трудом удерживаясь от смеха, растолкал спавшего поручика.
- Эй, послушай, Лукаш, возьмись-ка ты за это дело! Твой Балоун
слопал нашу брауншвейгскую колбасу. Помнишь, как ты мечтал полакомиться
ею, с уксусом, с лучком? Так вот, прими мое искреннее соболезнование
твоему горю - ее нет и не будет!
Заспанный поручик Лукаш, ругаясь, прицепил саблю и спустился за
Юрайдой по лестнице. Внизу, на дворе, сидел на поленнице дров Балоун, а
перед ним с трубкой во рту стоял Швейк.
- Вот видишь, свинья, - выговаривал Балоуну Швейк, - до чего довела
тебя твоя слепая страсть! Ты даже готов сожрать колбасу господ офицеров!
Если бы ты еще объел твоего барина, господина поручика, так я не удивился
бы, потому что это хороший парень! А теперь... Несчастный! Ведь тебя,
дурака, теперь расстреляют, как бог свят! Иисус-Мария, а что, если
колбаса-то была не проварена и в ней была трихина? Ведь у тебя же теперь
заведутся глисты в желудке, бедняга!
- Цыц, балаболка! - прикрикнул поручик на Швейка. - Молчать! Сгною
вас в карцере, если еще что-нибудь скажете!.. А ты, Балоун, стервец, куда
девал колбасу? Встать, когда с тобой говорю!
Швейк вынул трубку изо рта.
- Так что, дозвольте доложить, господин поручик, что Балоун даже и
встать-то не может, - сказал он. - Он совсем скис. Ведь надо, же
подумать: колбаса весила больше двух кило. Знаете, в Нуслях тоже был один
домовладелец, так тому приходилось после обеда придвигать к столу
кровать, потому что он всегда так наедался, что не мог сам добраться до
нее... У людей, господин поручик, дозвольте доложить, разные бывают
слабые стороны. Вот, например, в Инонице жила одна портниха, которая...
-Замолчите, Швейк, или я вас проткну на месте, - проскрежетал
поручик. - Ведь вам совершенно нечего вмешиваться в это дело. Ну,
вставай, прорва, ненасытная утроба! - накинулся он на Балоуна.- А ты,
Швейк, - продолжал поручик, увидя, что тот все еще стоит навытяжку, -
если ты только пикнешь, то отведаешь вот этой штучки.
И поручик с яростью взмахнул обнаженной саблей.
- Я только хотел сказать,- блаженно улыбнулся Швейк, - дозвольте
доложить, господин поручик, что такая смерть была бы для меня желанна и