"Карел Ванек. Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны (Окончание)" - читать интересную книгу автора

бреши, а самый штурм и занятие крепостей будут произведены пехотой.
Поэтому пехота должна быть смелой, геройской, неустрашимой. Пехота должна
руководствоваться лишь идеей, идеей и еще раз идеей. И эта идея есть
патриотизм, любовь к нашему императору и интересы страны. Наша армия, я
знаю, руководствуется именно этой идеей, и потому мы победим. Ибо войну
выигрывает только идея, идея и еще раз идея. То же самое говорил еще
задолго до войны и господин начальник, окружного управления. Господа,
братья по оружию, понимаете ли вы, какая это великая вещь - итти в бой за
идею? Ибо только идея нужна для войны!
Подпоручик Дуб вызывающе огляделся кругом, ожидая сочувственных
манифестаций. Он казался себе Евгением Савойским, который сказал: "Для
войны нужны деньги, деньги и еще раз деньги!", и ему и в голову не
приходило, что его программу было еще труднее выполнить, чем лозунг
горбатого французского принца. Но капитан Сагнер сонными, осовевшими
глазами глядел куда-то в угол, а подпоручик Лукаш чистил себе ножичком
ногти.
- Величайшую роль, - снова начал подпоручик Дуб, - для поддержания
воинского духа у солдат играет их воспитание. Воспитание дается им в
школах нами, учителями, воспитателями и профессорами. Это мы создаем
основы воинского духа, каким он должен проявиться во время войны. И вот,
вы можете заметить, что отношение хорошо воспитанных людей, так
называемой интеллигенции, к войне иное, чем отношение простых солдат. Для
них война означает только: женщины, картеж и пьянство! Ну, скажите: разве
я не прав?
И Дуб залпом выпил полный чайный стакан крепкой самогонки,
подозрительно пахнувшей денатуратом.
Кадет Биглер стоял у окна и все время глупо ухмылялся; капитан
Сагнер что-то пробормотал и вышел из комнаты; кое-кто из офицеров склонил
усталую голову на стол и спал, испуская свистящие звуки. Дуб, в лоск
пьяный, еле ворочая языком, лепетал:
- Все для нашего императора! Все для своего детища!.. Самое высшее
на свете, это - благо государства!.. Да здравствует армия!.. Все - для
своего детища!..
Под низким потолком галицийской школы, перед офицерами австрийской
армии произносились слова из манифеста дряхлого императора, казавшиеся в
высшей степени благородными и гуманными. Но ни один из офицеров не в
состоянии был подумать, не говоря уже о том, чтобы понять, что этот
возвышенный лозунг должен был на практике иметь такие же последствия, как
забота крестьянки о своих поросятах, когда она поит их молоком. Ведь это
же делается для того, чтобы поскорее их заколоть, чтобы мясо их было
нежнее и сочнее, чтобы увеличился их живой вес и чтобы, наконец, под
ножом мясника окупились ее "заботы"... Дуб, в пьяном бреду, крикнул еще:
- Идея, идея и еще раз идея!.. Если бы не было Австро-Венгрии, ее
надо было бы создать... Да здравствует покойный Палацкий! И с этими
словами он свалился на пол.
Капитан Сагнер вернулся обратно, Вслед за ним в комнату вихрем
влетел разъяренный Юрайда, встал во фронт и отдал честь, несмотря на то,
что был без головного убора. - Дозвольте доложить, господин капитан, он
ее всю съел! - не своим голосом завопил Юрайда. - Ей-богу, я не виноват,
господин капитан. Я выставил ее остудить, а он ее съел. Такая чудная была