"Карел Ванек. Приключения бравого солдата Швейка в русском плену." - читать интересную книгу автора

Когда Швейк пробирался сквозь толпу, разыскивая себе место, шагая через
лежащих и обходя сидящих и дремлющих людей, которых больше бы взволновал
каравай хлеба, падающий с дерева, чем разорвавшаяся граната, как раз
выносили мертвых; их тащили за ноги, их головы ударялись о корни сосен, и
Швейк, смотря на эту картину, сказал русскому солдату, который пробивал
себе дорогу прикладом:
- Вот сюда бы привести ту графиню, председательницу общества
покровительства животным в Праге.
Он заметил, что его мешок, на котором были сильно натянуты швы, оказался с
большой дырой и служит центром внимания жадных и завистливых глаз; он
вытащил из него несколько кусков хлеба и хотел их подать одному, но
неожиданно около двадцати пар рук вонзились в его руку с хлебом, который
исчез моментально. Швейк понял, что быть здесь милосердным - значит самому
умереть с голоду. Поэтому он осторожно щипал свой провиант маленькими
кусочками и клал их в рот. При этом он инстинктивно чувствовал, что кто-то
на него пристально смотрит.
Швейк повернул голову в этом направлении и увидел солдата, сидевшего на
бревнах и не спускавшего с него глаз: он смотрел на движения его челюстей.
Когда Швейк повернул к нему свое лицо, солдат поднес руку к глазам и стал
смотреть на него еще пристальней, без движения; затем он встал, тяжело
подошел к Швейку и, нагибаясь к нему, сказал:
- У вас есть хлеб - это счастье. Позвольте узнать: не Швейк ли вы?
Тот посмотрел вопросительно на неизвестного, затем подскочил и раскрыл
свои объятия:
- Марек! Вольноопределяющаяся твоя душа! Так ты тоже здесь?
- Я, Швейк, здесь уже третий день, - отвечал вольноопределяющийся. - Меня
сюда привез поезд из Дубно. Я уже пять дней ничего не ел, кроме пары груш.
Швейк вытащил свой мешок, положил его на колени, закрыл, чтобы не было
видно, что у него там такое, и, вытаскивая оттуда кусок хлеба, шепнул
Мареку:
- Ты ешь только по маленьким кусочкам, чтобы тебя никто не видел.
Вольноопределяющийся снял кепку, прикрыл ею хлеб, затем лег на живот, а
лицо положил в кепку, придерживая ее рукой. Швейк понял практичность этого
маневра и похвалил вольноопределяющегося:
- Ты здорово это придумал. Жрешь лучше, чем лошадь овес из мешка. Но,
приятель, зад-то у тебя сильно спал. Похудал ты здорово.
И он подсунул ему в кепку новый кусок хлеба с кружком колбасы.
- Ешь, брат, я это заработал в карцере. Я думаю, что недурно было бы
остаться там на все время.
Через несколько минут вольноопределяющийся встал на колени, кепка его была
внутри так чиста, что не требовалось вытряхивать из нее крошки; Марек,
развязывая ранец, посмотрел благодарно на Швейка:
- Приятель, ты проявил милосердие: накормил голодного. Смотри, здесь у
меня есть запасные башмаки, а ты бос. Возьми их, пожалуйста. Я бы мог их
продать за десять копеек, но ждал, что провидение пошлет мне лучшего
покупателя. Я не ошибся. Бог послал мне тебя, Швейк.
- Мне босиком очень хорошо, ноги у меня уже привыкли, - запротестовал
Швейк. - Я шел пешком босой от границы до самого Киева.
Но Марек не переставал настаивать, высказывая соображения, что у него их
кто-нибудь все равно украдет, и Швейк, учитывая опыт киевского обыска,