"Карел Ванек. Приключения бравого солдата Швейка в русском плену." - читать интересную книгу автора

На эту процедуру посматривал офицер, который стоял в воротах, пощелкивая
плетью по зеркальной поверхности своих кавалерийских сапог, и, добродушно
посмеиваясь, наблюдал, с какой неохотой пленные расставались со своими
вещами. А когда кто-либо из пленных сопротивлялся, отстаивая рубаху,
гребенку или часы и говоря по-немецки о Женевском договоре и международном
праве, офицер принимал меры. Он подходил, перетягивал плетью
сопротивлявшегося, бил его кулаком под ребра и с приятной улыбкой добавлял:
- Ничего! В Сибири получишь все новое. У вас... мать, наших запрягают в
плуги, а мы еще с вами канителимся!
К эшелону, с которым пришел Швейк, подошел новый эшелон, который пригнали
прямо к воротам; возле казарм собралась огромная толпа пленных, и прошло
много времени, пока они попали внутрь.
В ожидании учитель снял блузу, выбрал из нее вшей, заткнул ее в ранец и
приготовился снять и рубаху. Тогда вольноопределяющийся, растянувшись на
шипели и наблюдая за ним, сказал:
- Напрасно все это. Посмотри, как дымит вон в том дворе; там нас,
наверное, вымоют и продезинфицируют паши мундиры и белье. Ведь нас должны
повести дальше, а мы можем заразить вшами и болезнями.
- Тогда я вошь оставлю в рубашке, пускай отдохнет, - сказал учитель. - Но
нужно вынуть ремень из брюк, чтобы его не сожгли.
К вольноопределяющемуся подошел солдат без винтовки и, вытаскивая из-под
него шинель, показал ему на ладони серебряную монету.
- Продай, пан, свою шинель, все равно у тебя ее возьмут, а я полтину
заплачу.
Вольноопределяющийся отказался. Солдат придал к монете еще гривенник,
вынул из кармана пачку табаку и, продолжая тащить шинель, уговаривал:
- Ну, бери, пан, бери. Вот шесть гривен и махорка. Шинель тебе не нужна, -
в Сибири тепло.
- Тебе чего надо? - закричал в это время конвойный солдат на покупающего.
- Нельзя так! Что же они останутся голыми? Пошел отсюда, не то скандал
будет.
Учитель вынул ремень из своих брюк, застегнул его через плечо, и. так как
солдаты начали гнать пленных вперед, они все встали и пошли.
Что делалось впереди, разобрать было нельзя, и Швейк с друзьями попали в
лапы палачей совершенно неподготовленными, как бараны в стаю волков.
Шинель вольноопределяющегося бросили в кучу, а когда он пошел жаловаться
офицеру, указывая, что такое обращение противоречит международному праву,
офицер перетянул его кнутом, приговаривая:
- Вот тебе международное право! Вот тебе Женевская конвенция!
За шинелью последовали блуза и ремень учителя, а за ними и ботинки Швейка,
и когда герои очутились на дворе, где было мусора и грязи по колено, Швейк
сказал задумчиво:
- Господа, теперь вы уже продезинфицированы. По крайней мере учителю
теперь будет меньше работы с поисками вшей. Они боятся, чтобы я по дороге
в Сибирь не натер себе мозолей.
- Я осел, - торжественно заявил вольноопределяющийся, - о, какой же я
осел! Почему я эту шинель не продал за шесть гривен? Теперь я бы ел булки!
А учитель, поддерживая падавшие с него штаны, недоуменно смотрел на грязь,
затекавшую ему в ботинки, и, переступая с ноги на ногу, сказал:
- Можно ли было ожидать такого отношения в братской России? Честное слово,