"Карел Ванек. Приключения бравого солдата Швейка в русском плену." - читать интересную книгу автора

"ура", кто-то в толпе сказал: "Вот опять свежие пленные!" Ему в ответ из
среды пленных крикнули:
- Да, да, опять свежие! Только мы в Киеве так давно, что уже протухли!
- Опять идем к той же самой площади. Долго ли нас будут таскать по Киеву?
- нервно спросил у учителя вольноопределяющийся.
Вместо него Швейк ответил мечтательно:
- До тех нор, пока им не надоест. Они нас взяли в плен, они имеют право
нас показывать. Я знал одного мясника Гурку, у того никогда не было ни
копейки, но на груди в сумке он всегда носил сто крон и никогда их не
менял. Раз в пивной он выпил пива и съел сосисок, потом позвал полового:
"Хочу платить!" Он вынимает эти сто крон, кладет на стол, но как только
половой протягивает к ним руку, хватает деньги и говорит: "Подождите, я
забыл, что у меня есть мелочь", И кладет на стол три полтинника. Я знал
его пять лет и знал, что всем своим знакомым он должен. Но эти сто крон он
так и не разменял. Люди любят похвастаться, а нам в данном случае не
мешает хорошенько осмотреть город. Кто знает, будет ли еще раз война и
попадем ли мы сюда когда-нибудь.
Во втором часу, когда проходили Подвальной улицей, среди зрителей раздался
крик. Кто-то узнал, что один и тот же отряд пленных проходит ту же улицу в
седьмой раз. Поднялись крики об обмане, о том, что враг скоро будет у
Киева; в толпу бросились городовые и пытались арестовать нескольких
молодых людей.
Толпа заволновалась и, не обращая внимания на пленных, окружила городовых;
поднялись кулаки, в воздухе мелькнули палки, полетевшие в городовых.
Крики стали разноситься по другим улицам, и конвой, сопровождавший
пленных, начал понукать их, чтобы шли скорее. Всюду были видны городовые,
хватавшие людей из толпы. Но толпа защищала своих и то нападала на
городовых, то подавалась под их тяжелыми ударами.
Когда через полчаса военнопленные оказались за чертой города, конвой
рассказал, что их ведут на отдых и что их ожидает обед в большом здании.
Швейк, расцветая от счастья, сказал:
- Так и тут полицейские бьют! Этот русский народ мне страшно нравится!
Они падали наземь, ложились, садились, засыпали, а русские солдаты
безразлично и неподвижно стояли возле них; потом открылись ворота здания,
вышел офицер с несколькими солдатами и скомандовал: "Ну, гони их по
четыре!"
Солдаты стали строить пленных по четыре и толкать их в ворота. Там другие
солдаты, пришедшие из казармы, останавливали их и производили обыск,
Обыскивали весьма тщательно; от опытного глаза ничего нельзя было
спрятать; солдаты шарили всюду, залезали в карманы, выбрасывали вещи из
ранцев и все, что они находили недозволенным, все, что могло угрожать
могуществу России, сбрасывали в кучу, возле которой стояли другие солдаты,
вооруженные винтовками со штыками; эти операции относились также к числу
забот русских властей о военнопленных.
У пленных отбирали все, что нравилось производившим обыск. Сбрасывали в
кучу прожженные котелки, походные фляжки, ремни, шинели, кальсоны, гребни,
куски мыла, портянки, перочинные ножи, коробочки фабры для усов, мазь от
вшей, бритвы, часы, кошельки с деньгами или без денег; в кучу летели и
ботинки, которые несли через плечо многие, шедшие босиком, так как ботинки
страшно натирали ноги.