"Карел Ванек. Приключения бравого солдата Швейка в русском плену." - читать интересную книгу автора

сняла.
Решимость и желание продавать росли. Кто-то уже продал за каравай свою
шинель, другой вел переговоры о мене ботинок, утверждая, что по равнинам и
пескам России лучше всего ходить босиком. Но прежде чем сделка была
заключена, появились русские солдаты и с криком: "Нельзя так, нельзя!" -
стали разгонять пленных и баб.
Из риги вылез и Швейк. Он разогрел спрятанные им остатки, добросовестно
дал половину капралу, который в свою очередь поделился с ним едой,
купленной за обручальное кольцо, и пришел на площадь, где уже солдаты
собирали пленных в одно место.
- Ну, поскорее, поскорей, ребята! В Полонном будет обед.
И все тронулись в путь, в рай, где щи были высшим блаженством, как гурия в
раю Магомета, а когда солдаты пообещали, что там будет мясо, хлеб, чай и
сахар, самые голодные побежали вперед, уподобляясь верблюдам в Сахаре,
почуявшим оазис.
Русские солдаты быстро узнали чудодейственную силу этих слов и лечили ими
все. Когда начали проявляться последствия злоупотребления крапивой,
лебедой и зелеными яблоками и военнопленные стали отставать, кряхтя и
стеная от жесточайшей боли, то ни слова, ни побои уже не помогали: солдаты
останавливались возле каждого и старались вдохновить его такими словами:
- Ну, пошел, пошел! До Попонного недалеко. Там будет хлеба по три фунта, а
мяса по фунту. Там начальство хорошее, и каша там будет! Ну, земляк,
пошел, пошел! Там и доктор будет!
В полдень дошли до Полонного, где пленных ожидали новые солдаты. Они
разделили транспорт на несколько частей и каждую часть увели в сады, где
были кухни.
От одной к другой ходил высокий офицер и приказывал выдавать пленным обед
и хлеб. Письмо, которое передал фельдфебель, делало чудеса, и Швейк,
увидя, что из огромной кучи отсчитывают громадные, похожие на кирпичи
хлебы, успокоительно заворчал:
- Правильный человек! Наверное, он сделал им хороший нагоняй.
Затем пришел взводный командир и построил пленных по десяти. За ним
русский солдат вывел по одному из каждого десятка, дал каждому по большой
железной миске, ржавой и грязной, и на спине каждого написал мелом: "1",
"2", "З", "4" и т. д. Он приказал пленным помнить свой номер и отвел их
под крыши, где повара уже мешали ковшами щи в огромных котлах.
Итак, Швейк, у которого на спине была написана тройка, передал своему
десятку щи, между тем как капрал делил на десять частей хлеб и куски мяса.
Все окружили миску, и вокруг было слышно только чавканье и стук ложек о
зубы. Щи были страшно горячие, но никто не предлагал их остудить, и никто
на них не дул.
Щи моментально исчезли, от мяса осталось одно воспоминание, от хлеба - ни
одной крошки. Пленные сидели на земле, усталые, с блаженным выражением на
грязных лицах, и ждали, что будет дальше. Сахара, казалось, уже была
пройдена, и они надеялись, что останутся под пальмами.
Среди них проходили русские солдаты, возвращавшиеся с обеда; они несли в
руках маленькие котелки, пускались в разговоры с пленными, а затем
высыпали остатки еды им на ладони, улыбаясь широко и добродушно:
- Во, пан, бери! Кушай, кушай на здоровье! С одним из таких врагов своего
императора Швейк разговорился о том, какое в Австрии солнце и сколько там