"Рауль Ванейгем. Трактат об умении жить для молодых поколений " - читать интересную книгу автора

быть рабами, обогащенной жизни и общности человечества. Ласнер, Борель,
Ласальи, Бюхнер, Бодлер, Гельдерлин, разве они тоже не воплощали в себе
нищету и ее радикальное отрицание? Было ли это простительной ошибкой? Не
хочу даже знать об этом - но это приобретает бредовые пропорции, менее, чем
век спустя, когда экономика потребления поглощает производственную
экономику, а эксплуатация рабочей силы поглощается эксплуатацией
повседневного творчества. Одинаковая энергия отбирается у рабочего как в
часы его работы так и в часы его отдыха, поддерживая ход турбин власти,
которую хранители старой теории блаженно смазывают своим формальным
противоборством.


2 глава "Оскорбления"

Те, кто говорит о революции и о классовой борьбе, не имея при этом в
виду повседневную жизнь, не понимая подрывного элемента в любовных
отношениях и позитивного заряда в отказе от ограничений, у таких людей во
рту мертвечина.

1

Как-то раз, Руссо, пересекая крупную деревню, был оскорблен одним
деревенским дурнем чья энергичность приводила в восторг толпу. Застигнутый
врасплох Руссо, не найдя ни слова, чтобы ответить ему, был вынужден
ретироваться на радость толпе. Когда его дух вновь обрел покой, и он нашел
множество достойных, остроумных ответов, любой из которых был способен
заткнуть за пояс того дурня, он был уже в двух часах езды от деревни.
Разве не напоминает большинство повседневных тривиальностей это
смехотворное приключение Жан-Жака, но при этом приключение разведенное,
разбавленное, уменьшенное до расстояния одного шага, одного взгляда, одной
мысли, пережитое в качестве мелкого шока, ускользающей боли, недоступной для
сознания и не оставляющей духу ничего кроме невнятного раздражения, которое
не в силах обнаружить свое происхождение? Вовлеченные в постоянную погоню
друг за другом, унижение и ответная реакция на него придают человеческим
отношениям непристойный ритм, вихляющий бедрами и хромающий одновременно. За
приливами и отливами толпы, вдыхаемой и смятой прибытием и отходом
пригородных поездов и вторгающейся на улицы, в конторы и цеха, являющимися
при этом лишь робкими отступлениями, жестокими нападениями, жеманством и
ударами когтей, наносящими рваные раны без какой-либо видимой причины. Волей
навязанных встреч, вино превращается в уксус по мере того, как мы его
пробуем. Невинность и доброта толпы, ради всего святого! Посмотрите, как она
ощетинивается, угрожает со всех сторон, неуклюже появляется на территории
противника, в то время как люди в ней далеки, слишком далеки от самих себя.
Вот место, где из-за нехватки ножей, люди учатся использовать локти и
взгляды.
Нет мертвых сезонов, нет перемирий в вечной схватке между агрессорами и
жертвами агрессии. Поток едва различимых знамений атакует того прохожего,
который не одинок. Толки, жесты, взгляды переплетаются, сталкиваются,
отклоняются от своего курса, отскакивают рикошетом подобно случайным пулям,
убивающим тем более уверенно, чем больше нервного напряжения они создают. Мы