"Сергей Валяев. Тарантул" - читать интересную книгу автора

нам, пытались нарушить чечи.
А на самом деле: грандиозная, грязная политическая распря за лакомый
кус власти, нефти, капитала. Битва, где мы все - оловянные солдатики,
обязанные выполнять приказ Главверха.
Как я угодил в солдатики, объяснять долго. Хотя всегда стремился быть
независимым и первым. Не знаю откуда это у меня?
Давно, когда был восторженным пионером, меня записали бежать в
спортивном празднике. Я удивился - почему я? Мне объяснили: неужели не хочу
испытать радость победы и на финише прийти первым. И такое почетное право:
защитить честь родной школы?
Это были вопросы-утверждения, и я побежал сквозь оптимистический
грохот спортивных маршей по малиновому гравию городского стадиончика,
подгоняемый честолюбием и чужим дыханием. И я был первым на финише. С
привкусом металла во рту.
Этот привкус вновь появился, когда наш АНТей плюхнулся на бетон
аэродрома и я увидел у ангаров цинковые гробы. Они были похожи на посылки.
Война ещё не была объявлена, а груз двести уже был готов к отправке. И
кто-то должен был его получать.
Мы, солдатики, были слишком молоды и самонадеянны, чтобы испытать
страх. Мы ещё жили милым прошлым, беззаботным и веселым.
Мне понравилась девочка, имя которой я забыл. Впрочем, помню её имя -
Вика. Виктория. Шутя, мы называли её Победой. Я поцеловал девочку в
счастливый Новый год, когда мы всем классом собрались у Серова.
Он считался моим лучшим другом, Сашка, Санька, Саня, Саныч. Жил в
единственном кирпичном доме нашего городка Ветрово. На последнем,
четырнадцатом этаже. Вид на ветровские измаранные окрестности открывался
великолепный: болотное озерцо, парк с оцинкованным козырьком летней
эстрады, старые и ржавые карусели, церквушка, фабричные корпуса, вокзальная
пристроечка, похожая на обливной тульский пряник, депо и рельсовые мазутные
пути, теряющиеся в глубине темных областных лесов. Многие девочки любили
ходить к моему другу из-за этого, как я понимаю, прекрасного пейзажа.
Еще у Серова-младшего был легендарный папа. Он руководил ковровой
фабрикой имени Розы Люксембург. Для большинства трудящихся масс городка
Серов-старший был бог и царь. Очевидно, он умел плести изящные узоры в
коридорах власти, что позволяло ему успешно и бессменно руководить
ткацко-специфическим производством.
Не удивительно, что наследник жил, точно у Господа за пазухой. Весь в
коврах, как персидский падишах. И считая себя таковым, не пропускал мимо
себя ни одной юбки. В этом смысле у него не было никаких принципов: он
включал мягкое порно, нырял под юбки и читал стихи. Свои. Девочки в ужасе
визжали. Скорее всего от поэтических строк.
Разумеется, мой друг возжелал проделать все это с Викторией. То есть
почитать стихи. В положении лежа. Я утащил его на кухню и там покрутил
перед поэтической носопыркой кулаком. Стихоплет удивился. И совершил
пакость. Пригласил девочку и приказал нам сварить кофе. На всех. И убрался
восвояси, настоящий товарищ. А мы остались одни.
Мы долго готовили кофе. За окном вьюжила ночь. Мандариновые корки на
подоконнике корчилась от тепла. На полу готовились к праздничному старту
бутылки шампанского. Из комнат неслись восторженные и хмельные вопли
друзей. Я мучился проблемой: когда поцеловать Победу. Сейчас, в старом