"Сергей Валяев. Тарантул" - читать интересную книгу автора

... Пули снайперов щелкали о бронь БМП. Машина пехоты чадила, как
гигантская дачная керогазка. Мы делали попытку вырвать из неё солдатиков,
не понимая, что тащим полусгоревшие, расслаивающие куски горячего мяса.
Вы видели, властолюбцы, вытекшие молодые глаза, запеченные на
инквизиторском огне неправой войны? Вы видели, миротворцы во фраках, как
капает жир с обгоревших молодых лиц. И вас, государевых военнопоставленных
выблядков, не выворотит от запаха чадящей говядины, когда вы будете
поднимать новогодние бокалы за процветание новой нации? Виват новой Россия,
господа?
Я имею право на истерию, на визг, на скулеж; имею на это право. Я все
это переживу, переживу боль, живым выйду из боя, и выживу, и буду жить, и
вернусь, и найду каждого из вас, суки, кто сказал о нас неправду, кто
поживился за счет лжи о нас, кто обманывал тех, кто ждал нас.
Я имею право выжить и вернуться, чтобы жизнь у вас, хозяева жизни,
стала ещё лучше. В перекрестье оптического прицела.
Знакомый кирпичный дом. Он по-прежнему монолитен и важен, как
вельможный чиновник. В такой дом страшно ступить. Здесь живут небожители
городка Ветрово. Их покой охраняет верный пес - швейцар дядя Степа. Он в
модной камуфляжной форме спецназа и похож на сытого доберман-пинчера.
Как дела, дядя Степа? Все в полном порядке? Как печень? Хорошо? Где я
был? Далеко, дядя Степа, за морями, за долами. А как Серов-младший
поживает?
- Санька? Вчерась облевал меня, поганец, а сегодня - полтинник
долляров в зубы. Кр-р-расота небесная.
Узнаю друга. Любит, клоп, жить красиво и красивые делать жесты.
Вероятно, все также легок, беззаботен, франтоват, стихи кропает: "Пора
отнять у большинства идею братства и родства и равенства уродство коль по
нашей по стране ходим мы как по струне для какого же рожна широка моя
страна".
... Я у знакомой двери, обитой дермантином. Утопаю кнопку звонка. Он
разболтанно трещит. Шаркающие шаги, дверь скрипит - убийственный запах
старого мирного клоповника. Полусонный Серов смотрит на меня. И не узнает.
- Ха, - говорит он после. - Леха, ты чего? Уже приехал?
- Приехал, - тут за его спиной продвигается тень; я настораживаюсь. Но
потом понимаю, где я и с кем.
- Дай-ка я тебя... - душит в объятиях. - И не позвонил, друг мой
ситный. Сюрприз, да?
- Бордель, - с трудом продираюсь по загроможденному коридору. - Как
было, так и осталось.
- Окончательно погряз в разврате, - вздыхает мой товарищ, топая на
кухню. - Валерия, поцелуй нашему защитнику отечества. Защитнику, в хорошем
смысле этого слова.
Девушка Валерия профессионально улыбается. Она стюардесса, летает на
международных рейсах, видимо, морально устойчива, свободно владеет
несколькими иностранными языками.
Мы знакомимся. Я шаркаю ногой. Звенят бутылки. На широком подоконнике
сухие корки мандарин. Сажусь за грязный стол. На нем радио, оно
пережевывает жвачку последних новостей... Ничего не изменилось в этом
мирном клоповнике. Лишь другая женщина стоит у окна.
- Как Валерия?.. Какие ноги... руки... И все остальное?