"Сергей Валяев. Жиголо" - читать интересную книгу автора

свободные небеса, по которым порхают невидимые сахарные ангелочки.
- Эх, хорошо, - потягивается созерцатель и выражает удивление, почему
я один, неужели уже выполнил трудоемкую работу на канцелярском столе.
Я отвечаю, что вся работа впереди и вкратце излагаю её стержневой, так
сказать, сюжет. Мой друг дрыгает ногами от удовольствия и смеется: ай да,
кошатницы! И начинает приукрашивать картинку ближайшего будущего: милая
феминистка дует чай с малиновым вареньем на вечерней веранде и вдруг
является незнакомый бой-френд - является в чем мама его родила,
прикрывающийся, правда, букетиком незабудок, и поющий песенку Happy...
Понятно, эмансипированная тетка хлопает в глубокий обморок, плейбою же
ничего не остается делать, как, отбиваясь незабудками от областного гнуса,
удалиться не солоно хлебавши.
- Заткнись, - и бахаю приятеля по шее. - Еще одно слово и сам
отправишься к Мариночке Стешко.
- П-п-петь песенки и читать стихи? - заливается от смеха Мамыкин. - А
почему бы и нет?
Вопрос мне показался вполне резонным: действительно, почему бы нахалу
не принять участие в дачной пасторали. Думаю, он найдет общий язык с
любящей уединение пастушкой, у которой, подозреваю, прелестные, но
волосатые ножки. Вдвоем они будут дурманить голову стихами поэтов
Серебряного века, вдыхать сладковатый дымок марихуаны и грезить о
потусторонних мирах, расписанных кислотными красками.
- Ты серьезно, Димыч? - мой спутник делает вид, что задумался.
- Не по душе мне этот день рождения, - признаюсь. - Не люблю идейных
дур с волосатыми ногами.
- Волосатые ноги - это хорошо, - чмокает Мамыкин.
- И рюшечки я не люблю.
- Рюшечки? Какие рюшечки?
- Всякие, разные, - и вручаю три импортные сотенки. - Это тебе на
незабудки.
Наконец Мамин понимает, что я не шучу и ассигнации в его руках
натуральные, как носки из алабамского хлопка. И начинает нервничать, мол, я
не так его понял. Попытки товарища отлынить от встречи с прекрасной
феминисткой тщетны. Я проявляю принципиальность: за базар надо отвечать,
Веничка, и разве плохо за одну романтическую ночку получить семь кредиток?
А потом: у меня есть шанс поужинать при свечах с девушкой по имени Верочка,
которая мне понравилась - понравилась своей, скажем так, статью.
- А работать буду я, - вредничает Мамин, уступая. - Вот делай после
этого людям добро.
- Добрый ты человек, - проникновенно говорю я. - На таких, как ты,
Вениамин, земля держится.
- Иди к черту! - и требует, чтобы я прекратил говорить красиво. - Мне
блевать хочется от таких слов, - утверждает. И я его понимаю: не каждый
выдержит подобной пошлятины, выворачивающей желудок. - И где ещё четыре
капустины? - Продолжает волноваться. - Я их что-то не вижу, - и картинно
мацает воздушные потоки, врывающиеся в салон автомобильчика. - Чтобы
кролики размножались, знаешь, что надо делать? - И хохочет: - Не надо им
мешать!
Я тоже смеюсь и снисхожу до объяснений: остальная сумма ждет его после
того, как пастушка выразит госпоже Пехиловой признательность за