"Сергей Валяев. Жиголо" - читать интересную книгу автора

моему образу и объясняет, что у её подруги было три мужа, а это много,
чтобы понять суть противоположной стороны. То есть девушка закалена в
семейных баталиях и её ничего не страшит. Но я проявляю несвойственную
осторожность:
- Так таки она будет знать о подарке или нет?
- Я же говорю: сюрприз, - с заметным раздражением отвечает
собеседница.
- И как вы все это представляете?
- Что именно?
- Мое появление, например, перед новорожденной?
Аллочка Николаевна с легкостью объясняет: все продумано, милый друг.
Мариночка Стешко сейчас проводит отпуск на её, госпожи Пехиловой, даче -
проводит в гордом одиночестве, если не считать котенка Басика. И день
своего рождения феминистка мечтает встретить в глубокой меланхолии. На
самом же деле этой барышне-крестьянке необходима встряска, как душевная,
так и телесная.
- Мило-мило, - думаю я. - Значит, меня все-таки будут использовать в
качестве тротила?
- Дмитрий, вы о чем?
Что-то мешало мне принять правила игры. Может все-таки, как утверждал
управляющий дамского клуба, для подобной работы надо пройти определенную
психологическую подготовку. Или встреча с мастером по женской части
Виктор`ом оставила свой след. А может, общаясь с заядлой кошатницей,
чувствовал в её словах некую недосказанность. Было впечатление, что
существует какая-то пружина потаенной интриги. А что может быть страшнее
разборок меж любящими подружками? Не лучше сделать вид, что я не способен
выступить в роли тротилового заряда для дамской пещерки, прикрытой
жасминной растительностью.
- Ну хорошо, - проговорила со вздохом Алла Николаевна, видя мои
сомнения, и трогательно прижала к груди молодого кота. - Сделаем так:
завтра, без одной минуты семь вечера я звоню по телефону Мариночке и пою
песенку Happy birthday to you, ровно в девятнадцать на дачном пороге
появляетесь вы, Дмитрий! С букетом роз, шампанским и во всем своем
великолепии!.. Думаю, Стешко без труда разгадает нашу поздравительную
шараду. - И на этих утвердительных словах собеседница выкладывает на стол
три импортные сотенки. - На цветы и шампанское. Остальное - на следующий
день. После работы.
Что на это можно было ответить - только по-буратиновски улыбнувшись,
чмокнуть на прощание мадам в пальчики, ноготки которых были покрыты,
повторюсь, фиолетовым лаком.
Именно этот неживой цвет мешает мне чувствовать себя легко и свободно.
Тем не менее успеваю сделать приятный комплимент секретарю Верочке,
скучающей за экраном дисплея, выказав мысль о том, что новая наша встреча
вполне возможна.
- Вы о чем, Дима? - смеется девушка.
Я не успеваю пригласить привлекательную Верочку на ужин при свечах -
из кабинета раздается рык начальницы, и я вынужден ретироваться.
Выпадаю в летнее жизненное пространство. Краски пыльной улицы
естественны и милы, теплый ветер катит газетную требуху с давними
новостями. Мамин полулежит в самодельной колымаге и глазеет в июньские