"Мика Валтари. Черный ангел " - читать интересную книгу автора

единственное ремесло, которому они обучены. Это - сыновья крестьян,
воспитанные как мусульмане. Они не имеют права жениться и покидать свои
казармы, им не разрешается даже заниматься каким-нибудь другим делом.
Разумеется, они были страшно злы, когда эмир Карамании покорился султану, и
война, на которую они так рассчитывали, не разразилась. Мехмед позволил им
подебоширить и попинать ногами походные котлы. Сам он скрылся в своем шатре
и не выходил оттуда целых три дня. Какие-то купцы продали ему
рабыню-гречанку, похищенную с одного из островов. Это была
восемнадцатилетняя девушка, прекрасная как день. Ее звали Ирэна. Султан
провел с ней трое суток, никому не показываясь. Янычары, столпившись перед
шатром, орали и осыпали Мехмеда оскорблениями. Им не нужен был повелитель,
который предпочел войне любовные утехи и даже перестал совершать намаз, не
в силах оторваться от своей рабыни. Сотники уже не могли справиться с
разъяренными янычарами. А, может, и не хотели их усмирять...
- Я слышал эту историю, - перебил меня Джустиниани. - Она
свидетельствует лишь о жестокости и импульсивности Мехмеда.
- О жестокости - да, но не об импульсивности, - откликнулся я. - Это
был хладнокровно продуманный жест великого лицедея. Когда взбешенные
янычары уже перевернули в слепой ярости все свои котлы, он наконец вышел из
шатра с розой в руке и припухшими от сна глазами; в каждом его движении
сквозили юношеское смущение и неловкость - и все это была игра... Янычары
покатились со смеху, взглянув на него; они начали швырять в Мехмеда комьями
земли и конским пометом, внимательно, впрочем, следя, чтобы не попасть в
султана; при этом янычары вопили: "Что ты за властитель, если сменил меч на
розу?!" А Мехмед крикнул им в ответ: "Ах, братья, братья, вы не ведаете,
что говорите. Если бы вы только видели ее, вы бы меня не осуждали!"
Янычаров эти слова лишь распалили еще больше, и они стали орать: "Покажи
нам свою гречанку, покажи нам ее, и, может, мы тогда тебе поверим!" Мехмед
лениво зевнул, вернулся в шатер и выволок оттуда полумертвую от страха и
стыда девушку, почти нагую и пытавшуюся в смущении закрыть лицо руками.
Я никогда не забуду этой картины, - продолжал я свой рассказ. - Сотни
выбритых черепов, каждый из которых украшала лишь единственная прядь
волос... Свои войлочные шапки янычары побросали на землю и растоптали
ногами. Чувственное лицо и горящие желтым огнем хищные глаза Мехмеда.
Девушка, прекрасная, как весна в Карамании. Мехмед силой отвел ее руки от
лица и сорвал с нее остатки одежды, после чего толкнул гречанку к янычарам.
Те даже попятились, ослепленные красотой ее лица и белоснежным
совершенством ее тела. "Наглядитесь досыта! - крикнул Мехмед. -
Наглядитесь - и признайте, что она достойна любви султана". Потом лицо его
потемнело от гнева, он отбросил розу и приказал: "Принесите мой меч!"
Девушка стояла на коленях, низко опустив голову и прикрывая свою наготу
руками. Мехмед, взяв меч, схватил ее за волосы и одним взмахом отсек ей
голову - так, что кровь брызнула на стоявших вокруг янычар. Не в силах
поверить собственным глазам, воины закричали от ужаса. А потом невольно
отшатнулись назад, пытаясь спрятаться за спины своих товарищей, чтобы
оказаться подальше от Мехмеда. А тот лишь произнес: "Мой меч может
разрубить даже узы любви! Так верьте же в мой меч!" А потом спросил: "Где
ваш сотник?" Янычары привели своего сотника, который укрывался в шатре.
Увидев этого человека, Мехмед вырвал у него серебряный черпак, символ его
звания, и со всей силы ударил им на глазах у янычар сотника по лицу, сломав