"Мика Валтари. Черный ангел " - читать интересную книгу автора

тому нос и выбив глаз. Но устрашенные янычары молчали: никто даже не
двинулся с места, чтобы защитить своего командира.
Больше янычары уже не поднимут мятежа, - заявил я. - Мехмед
реорганизовал их отряды и увеличил их войско, влив в него шесть тысяч своих
сокольничих, что противоречит всем правилам и законам. Янычары продвигаются
по службе, получая чины по старшинству. Поэтому Мехмед не мог сразу
избавиться от всего их прежнего командования, хотя и повелел казнить ночью
многих военачальников. Но можешь быть уверен, что при штурме
Константинополя янычарам будет предоставлено почетное право сыграть
решающую роль. Мехмеду это выгодно с самых разных точек зрения. Те сотники
и ветераны, которые хорошо знают, чего хотят, и которых Мехмед отлично
запомнил, падут под нашими стенами. Мехмед никогда не прощает полученных
оскорблений. Но он научился выжидать подходящего момента, чтобы отомстить.
Я не знал, говорить ли мне дальше. Я не был уверен, поймет ли
Джустиниани, что я имею в виду Но все-таки я в конце концов сказал:
- Мехмед - не человек.
Джустиниани нахмурился и уставился на меня налитыми кровью глазами.
Добродушный, бухающий смех застрял у него в горле.
- Мехмед - не человек, - повторил я. - Может, он - ангел тьмы?
Может, - тот, кто грядет? На это указывают все приметы.
Пойми меня правильно, - быстро добавил я. - Если он человек, то -
новый человек. Первый в своем роде. С него начинается новая эпоха, время,
которое воспитает иных, чем прежде, людей. Властелинов земли, властелинов
ночи, которые в своей строптивости и гордыне отвергнут небо и предпочтут
землю. Не будут верить ни во что, кроме тех вещей, которые сумеют
воспринять их глаза и разум. В душах своих они не будут признавать ни
человеческих, ни божественных законов, ибо единственным законом станет для
них достижение собственных целей. Эти люди выпустят из преисподней на землю
адский жар и холод и заставят служить себе все силы природы. Не испугаются
они ни безбрежности морей, ни высоты небес. Подчинив себе всю землю и весь
океан, эти люди в страстном стремлении к познанию сделают себе крылья,
чтобы летать к звездам и завладеть еще и ими. Мехмед - первый человек этой
поры. Неужели ты надеешься, что сможешь противостоять ему?
Джустиниани схватился за голову.
- Иисусе Христе! - застонал он. - Мало того, что монахи этого города с
пеной у рта кричат на всех углах о конце света! Так теперь еще и мой
помощник, спятивший от видений и откровений свыше, понес какую-то дикую
ахинею! Я сам рехнусь, если услышу от тебя еще хоть слово!
Но он уже не называет Мехмеда пылким юнцом, который хочет прошибить
лбом стену. Генуэзец стал более осторожным, запретил своим людям слишком
много болтать в тавернах и заявил, что не стоит недооценивать силу турок.
Джустиниани сходил даже в католический собор, послушал мессу, исповедался и
смиренно получил отпущение грехов, хотя кардинал Исидор уже объявил, что
Бог простил генуэзцу все прегрешения в тот миг, когда Джустиниани
согласился стать протостратором Константинополя. Чтобы быть совершенно
уверенным в этом, Джустиниани попросил, чтобы ему выдали официальную бумагу
об отпущении грехов, и постоянно носит этот документ с собой.
- Теперь у меня будет что предъявить святому Петру, когда в один
прекрасный день я окажусь у врат царствия небесного, - защищался он. -
Говорят что старик стал почему-то очень уж суров к нам, генуэзцам. Может,