"Мика Валтари. Черный ангел " - читать интересную книгу автора

Он протянул мне свою огромную лапу и пожал мою руку, не скрывая
благодарности.
- Отныне ты - мои друг, господин Жан Анж, - твердо проговорил
генуэзец. - Я не поверю ни одной сплетне о тебе, а услышу их, скорее всего,
немало. Завтра утром, как только встану, прикажу внести твое имя в списки
моих новобранцев. Но тогда тебе придется явиться ко мне. Получишь коня и
доспехи - и можешь быть уверен: я дам тебе столько работы, что ты быстро
привыкнешь к дисциплине. Я муштрую солдат более сурово, чем турки.
Но он не шлепнул меня по спине и не хлопнул по плечу, как это,
возможно, сделал бы человек, не так хорошо разбирающийся в жизни. Наоборот,
уходя, он почтительно склонил голову и сказал:
- Храни свою тайну. Я не любопытен. Ты не вел бы себя так, если бы
замышлял что-то недоброе. Я верю тебе.
Греки отвергли меня, латинянин протянул мне руку. Он понимал меня
лучше, чем византийцы. Джованни Джустиниани...


5 февраля 1453 года

Я получил скакуна и доспехи. Первые дни Джустиниани испытывал меня и
мои способности. Мне приходилось сопровождать генуэзца во время осмотра
стен и занятий с необученными новобранцами - греческими ремесленниками и
молодыми монахами, Джустиниани качал своей бычьей головой и смеялся, глядя
на них.
Генуэзец совещался с императором, с Францем, шкиперами венецианских
судов и кораблей с греческих островов, с подестой Перы и венецианским
посланником.
Разговор с каждым был неспешным и исчерпывающим; Джустиниани
рассказывал своим собеседникам множество историй о военных походах и
осадах, в которых участвовал. Он прокладывал себе путь сквозь зависть,
неприязнь и пересуды, словно большой тяжелый корабль. Ему верят. Ему нельзя
не верить. Он - тот краеугольный камень, тот фундамент, на котором - как
все лучше видно с каждым днем - держится оборона города. Он пьет очень
много вина, в два глотка осушая самый огромный кубок. И то, что он так
много пьет, можно заметить лишь по небольшим припухлостям под блестящими
глазами генуэзца.
Его неспешность и бесконечная болтовня, за которыми он прячет свой
опыт, мудрость и знание людей, сначала раздражали меня. Но потом я стал
видеть дела и события его бычьими глазами навыкате. И теперь мне словно
открылся придуманный искусным математиком механизм, который работает с
писком и визгом, мучительно скрежеща шестернями, но действует четко и без
сбоев, все подчиняя одной цели - так, что каждая деталь поддерживает и
приводит в движение все остальные.
Я не могу не восхищаться этим человеком - точно так же, как
восхищаются им его люди, готовые слепо исполнять любое его распоряжение, не
сомневаясь, что ни один из его приказов не может быть бессмысленным.
Не бессмысленно тут и мое присутствие. Я рассказал Джустиниани о
подготовке янычаров, о порядках в их войске, об их вооружении и боевых
приемах. Рассказал о характере султана Мехмеда, о его окружении, о
сторонниках войны и сторонниках мира в султанском дворце, о пропасти,