"Мика Валтари. Черный ангел " - читать интересную книгу автора

Варной, Джованни Джустиниани?
Джованни помотал своей бычьей головой, показывая, что его не слишком
волнует поэзия, долил себе вина и впился зубами в кусок холодной телятины.
Я пододвинул ему миску с огурцами и прочитал по-турецки эти незабываемые
стихи, отбивая пальцами такт, точно касался струн лютни. Потом я перевел
эти строки генуэзцу:

Эй, виночерпий, налей мне вина, что мы пили вчера,
Дай мою лютню, забвения требует сердце.
Краткий тот миг, что зовет человек своей жизнью,
Пусть наполняют всегда наслажденья и радость,
Ибо божественный прах мой смешает с землею
В час, что мне был предначертан, неведомая рука.

- Вот таким человеком был султан Мурад, - сказал я. - Он во много раз
увеличил могущество турок и вел одну войну за другой, чтобы установить
нерушимый мир. Дважды Мурад отдавал трон Мехмеду. Первый раз старого
султана вынудили вернуться к власти христиане. Второй раз его призвал
великий визирь Халиль, после того как янычары сожгли базар в Адрианополе. С
тех пор Мурад смирился с судьбой и правил до самой смерти, больше ни с кем
не воюя. Дважды в неделю он напивался с поэтами и философами. В такие
минуты имел привычку одаривать друзей халатами со своего плеча,
драгоценными камнями и всеми благами земными И никогда не требовал, чтобы
на следующий день ему что-то вернули назад. Часть того, что лежало в этом
мешочке, - дары султана Мурада. Возьми их себе, если хочешь, Джованни. Мне
они не нужны и я тоже не попрошу их у тебя завтра обратно.
Джустиниани сунул в рот пол-огурца, вытер мокрые от рассола руки о
кожаные штаны, благочестиво перекрестился и неловко упал на четвереньки у
моих ног.
- Я - бедный человек и простой солдат, - проговорил он. - Мне негоже
быть слишком гордым. Я с превеликим удовольствием унижусь ради доброго
дела.
Он принялся шарить по полу и собирать драгоценности, а я светил ему,
чтобы ни один камешек не остался незамеченным. Ползая у моих ног, генуэзец
громко пыхтел, но продолжал говорить:
- Только не вздумай мне помогать, я тебя умоляю. Это дело доставляет
мне больше наслаждения, чем возня с самой прекрасной женщиной на свете.
Я протянул ему красный кожаный мешочек. Он старательно сложил в него
камни, встал наконец с пола, завязал мешочек и осторожно спрятал его за
пазуху.
- Я не жадный, - заявил генуэзец. - Какой-нибудь мелкий камешек мог
легко завалиться в щель в полу или закатиться под ковер, и его, наверное,
найдет твой слуга, когда будет убирать комнату. Благодарю тебя.
Джустиниани склонил голову к плечу и посмотрел на меня преданными
глазами.
- На своем веку, - сказал он, - я встречал святых людей, у которых
бывали видения, и много разных других безумцев. Я и сам, наверное, был бы
ненормальным, если бы не признавал, что на свете порой творятся вещи,
которых не в состоянии постичь слабый человеческий разум. И одна из таких
вещей - мое знакомство с тобой.