"Сергей Валянский, Дмитрий Калюжный. Другая история Руси. От Европы до Монголии " - читать интересную книгу автора

пребысть бо в монастыри 18 дни постригшеся, а всея болести ея 8 лет;
наставше 9-му лету пойде к богови. Ту сущу великому князю, плачющюся над
нею, и Юрюю, сыну ея, плачющися, и не хотящю ся утешити, зане бе любим ею, и
Всеславе ту же, и епископу Иону и смоленьскому епископу Михаилу, и игумену
Отрочего монастыря, зане беста приехала и Смоленьска от Мстислава молится о
извиненьи его, и Симону игумену, отцю ея духовному, и инемъ игуменом, и
презвитером, певшим обычныя песни, опрятовше тело ея, вложиша ю в гробъ
каменъ, и положиша ю в церкви святыя Богородице".
Понятно, что внезапная приостановка Радзивиловой летописи на таком
интересном месте должна была показаться прямо невыносимой для
любознательного читателя, впервые ознакомившегося с нею после ее печатного
издания в 1767 году. Потому и начались ее переписки с продолжениями,
важнейшими из коих являются Лаврентьевский список и "Рукопись Московской
Духовной Академии".
Лаврентьевский список, иначе называемый Суздальским или
Мусин-Пушкинским, имеет заголовок "Се повести временных лет, откуда есть
пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля
стала есть". Под заголовком рукописи можно разобрать: "Книга Рожественского
монастыря Володимирского".
Эта рукопись, переписавшая с мелкими поправками весь Радзивиловский
список, доводит рассказ до 6803 (по нашему счету 1305) года, но вдруг
заканчивает неожиданной припиской 1377 года, то есть через 72 года после
окончания летописи:
"Радуется купец, прикуп совершивший и кормчий приставший к пристане, и
путник, пришедший в свое отечество. Так радуется и книжный писатель, кончая
книгу. (Радуюсь) и я худой, и недостойный, и многогрешный раб божий
Лаврентий монах. Начал я писать сии книги, называемые Летописец месяца
Генваря 4 на память святых отцов наших аввад (аббатов), в Синае и Раифе
избиенных, князю великому Дмитрию Константиновичу, по благословению
священного епископа Дионисия (Суздальского) и кончил месяца Марта 20 в лето
6885 (1377 год). И ныне, господа, отцы и братья, если где описался, или
переписал не кляните, занеже книги (которыми я пользовался) изветшались, а
ум (мой) молод, не дошел".
А вопрос о том, почему же автор свое "последнее сказание" закончил за
72 года до "окончания трудов", так и остается открытым.
Как и когда получили мы "Лаврентьев список"? Его собственная история не
уходит глубже самого конца XVIII или начала XIX века. В начале XIX столетия
он был преподнесен известным коллекционером книг графом А. И.
Мусиным-Пушкиным императору Александру I, который передал его в Публичную
библиотеку. Вот и все.
Вторая важнейшая копия Радзивиловского списка - "Рукопись Московской
Духовной Академии", написанная полууставом на 261 листе. На первом листе
помечено: "Живоначальные Троицы", поэтому она называется "Троицкой", а на
последнем листе написано: "Сергиева монастыря". До 1206 года текст копирует
Радзивиловскую летопись почти дословно, с ничтожными поправками. А с того
момента, на котором кончается Радзивиловский оригинал, она ведет непрерывное
внешне продолжение, но уже совсем в другом тоне, чем Лаврентьевская за те же
годы, и доводит свой рассказ до 1419 года довольно самостоятельно, не
повторяя оригинальной части Лаврентьевской летописи.
ИТАК, три рукописи найдены: одна в Кенигсберге, другая в Суздале,