"Казимир Валишевский. Царство женщин " - читать интересную книгу автора

Анастасия в Твери, Анна в Византии, Елена в Суздале, принимали участие в
общественной жизни, давали аудиенции послам, появлялись в торжественных
обедах. Кое-какие остатки всего этого сохранились и до позднейшего времени,
несмотря на явный шаг назад. Убегая от домашнего гнета, женщины XVII века
организовывали вооруженные шайки. Древние поленицы имели до последнего
времени преемниц, вошедших в историю. Во главе одной из шаек, следовавших за
Стенькой Разиным (1671 г.), Григорий Долгорукий встретил женщину, которую
любезно распорядился сжечь.
Но даже в тереме допетровских преобразований женщина не приняла вполне
восточного характера. Ее, правда, держали взаперти, ценили ее красоту на
вес - причем только пять пудов считалось допустимым минимумом. Любили ли ее?
Только физически и грубо, на что указывают и поэтические произведении того
времени, где грубая чувственность занимает место отсутствующего чувства.
Тургенев сказал: "Наша так называемая эпическая литература одна между всеми
другими, европейскими и азиатскими, одна, заметьте, не представляет никакой
типической пары любящих существ".[9] Вспомним предание о князе Петре и жене
его Февронии. Изгнанные из Москвы, они едут вниз по реке в лодке. Одному из
спутников царя приходит мысль поухаживать за княгиней. Она велит ему
зачерпнуть воды сначала справа от лодки, потом слева и выпить ее. - Сладше
ли вода с одной стороны, чем с другой? - Одинакова. - Ну вот, и женщина
одинакова, где бы вы ее ни взяли".
Но при всей тирании и унижении, женщина отчасти царит в домашней жизни.
Закон и обычай единогласно отводят ей здесь в некотором смысле
привилегированное положение. Она управляет домом. Она может наравне с
мужчиной и вполне самостоятельно владеть имением, крепостными и
распоряжаться ими по своему усмотрению. Это обстоятельство заставляет
выдвинуться тип барыни-хозяйки. И этот тип ясно обозначается, когда женское
влияние торжествует и женщина призывается к почестям и тягостям высшего
сана. Мы видим такой тип с начала героической эпохи и до рубежа XIX века.
Анна и Елизавета, после Екатерины I, являются именно представительницами
этого типа на престоле, проявляя такую же патриархальную простоту, как любая
дворянка, управлявшая своей вотчиной во времена Алексея Михайловича. И такую
же суровость. Очень ясное представление о такой личности может дать нам
герцогиня Мекленбургская, Екатерина Ивановна, которая, присутствуя однажды
на представлении одной трагикомедии, заметила, улыбаясь, своему соседу,
иностранному дипломату (Бергхольцу), что актер, игравший царя - один из ее
"холопов" - перед выходом на сцену получил двести палочных ударов.
С сестрой Петра Великого, Наталией Алексеевной, появляется новый тип -
тип артистки, писательницы, провозвестницы женщины-доктора будущего. И в
быстром развитии последнего типа в наши дни нельзя не признать исторической
преемственности. Но вообще, истории, как и традиции, были скорее
неблагоприятны для развития части интеллектуальных способностей в этой
сфере. Из пятисот портретов, собранных в словаре Бантыш-Каменского, начиная
с Баяна, только двенадцать женских, да и те сомнительного достоинства. И не
в такого рода качествах надо искать секрета необыкновенного счастья,
выпавшего на долю мариенбургской пленницы.


III