"Иван Валентинов. Мертвая вода (Сборник "НФ-18")" - читать интересную книгу автора

немного осталось. Заходи, чего стоишь..." В комнате горела семилинейная
керосиновая лампа. Анна вошла первой, повернувшись, и у Егорова
непроизвольно приоткрылся рот: вдова была необыкновенно красива.
Смугловатое, тонко очерченное лицо. Яркие губы. Темные брови ровными
дугами. Густые стрельчатые ресницы. Чем-то это лицо напоминало изображения
пресвятой девы на старинных иконах. Но не было в нем ничего мученического,
ничего великопостного. Выразительное было лицо. И Егоров увидел, что Анна
смотрит на него с брезгливым сожалением.
- Ох, и нескладный же вы народ, мужики... Где это ты так вывозился? И
дождей вроде не было, а ты весь в грязище.
Только сейчас, в этой чистой и светлой комнате Алексей заметил, что и в
самом деле был непристойно грязен. Он попытался объяснить, как все
произошло, но вдова решительно прервала его.
- Ладно, потом расскажешь, коли захочешь. А сейчас снимай все,
постираю. Печка горячая, к утру высохнет. Да не бойся, голым не оставлю,
найдутся штаны и рубаха - латаные, да чистые. Давай, давай, без
разговоров...
Переодевшись и вернувшись в комнату, Егоров увидел на столе большую
глиняную миску, полную горячих щей, краюшку хлеба, солонку и почувствовал
лютый голод. Алексей набросился на еду, ничего не слыша и не замечая. Он
вытер остатком хлеба миску, облизал ложку. Хозяйки не было, она громыхала
корытом и ведрами в глубине дома. А у притолоки стояла девочка лет
двенадцати. В одной руке она держала книжку, а другой перебирала кончик
толстой каштановой косы, перевязанной голубой лентой. Девочка смотрела на
Егорова без всякого смущения, с любопытством и одобрением: ей, видимо,
нравилось, как он управляется с едой. "Очень похожа на мать, - решил
Алексей, - только носишко в веснушках и глаза синие, как васильки. А у
Анны - серо-зеленые...".
- Как тебя зовут?
- Сеня... - тихо ответила девочка.
- Как?..
- Ксенией ее зовут. А ей не нравится, вот и называет себя мальчишеским
именем, - сказала вошедшая в комнату Анна. - Ну, приезжий, ты, видать
заговоренный - крови с рубахи да пиджака полное корыто, а ты вот на своих
ногах. Где это тебя пырнули? Может, перевязать надо? Я умею, и бинт
найдется...
- Да нет, зажило уже...
- Как зажило? Кровь свежая. Быть того не может...
"Надо как-то объяснить, - думал Егоров, - а что скажешь? И можно ли
посвящать женщину в такие дела?" Анна строго глядела на него, и глаза ее
были такие чистые и честные, что Алексей решился: "Расскажу все как есть.
Недаром же тот чекист сюда направил. И девочка какая милая и смышленая,
видать. "Сеня". Вот смешная..."
Егоров говорил долго. Вдова сидела напротив, подперев щеку ладонью.
Ксения притулилась рядом с матерью. Обе слушали очень внимательно.
- ...в из райотдела - к вам. Вот и все...
Молчание затянулось. Потом Анна, не говоря ни слова, поднялась и вышла
в соседнюю комнату. Слышно было, как она взбивала подушку - готовила
Егорову постель. Ксения тихонько сидела у стола, зачарованно глядя на
гостя, словно находился перед ней не худощавый тяжелорукий рабочий человек