"Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Евангелие палача" - читать интересную книгу автора

потом не смог вспомнить мое лицо, как я не могу вспомнить Истопника.
Распахнулась дверца, и я нырнул в тугой теплый пузырь
бензино-резино-масляного смрада старой раздрызганной машины. От тепла,
механической вони, ровного покачивания, урчащего гула мотора сразу заклонило
меня в вязкий сон, и я уже почти задремал... Но вынырнул снова Истопник,
сказал тонким злым голосом: "А вы знаете этот старый анекдот?.. "И
фиолетовая смерь дремоты изболталась, исчезла в цементной серости
наступающего утра. Истопник не пропал, в подбирающемся свете дня он не
истаял, а становился все плотнее, осязаемее, памятнее. Беспород. Моя мать
называла таких ничтожных, невыразительных людишек "беспородами". Из сизой
клубящейся мглы похмелья все яснее проступало худосочное вытянутое лицо
Истопника с тяжелой блямбой носа. У него лицо было, как трефовый туз. Рот -
подпятник трефового листа - растягивался, змеился тонкими губами и посреди
паскудных шуточек и грязных анекдотов, вдруг трагически опускался углами
вниз, и тогда казалось, что он сейчас заплачет. Но заплакал он потом. В
самом конце. Заплакал понастоящему. И захохотал одновременно - радостно и
освобождение. Будто выполнил ту миссию, нелегкую и опасную задачу, с которой
его прислали ко мне. Теперь я это вспомнил отчетливо. Значит, ты был,
проклятый Истопник! Машина с рокотом взлетала на распластанный горб
путепровода, проскакивала под грохочущими арками мостов, обгоняла желтые
урчащие коробки автобусов - консервные банки, плотно набитые несвежей
человечиной. Через красивый вздор нелепых гостиничных трущоб Владыкина с
неоновой рекламой, вспыхивающей загадочно и непристойно: "... ХЕРСКАЯ",
сквозь арктическое попыхивание голубовато-синих Марфинских оранжерей, мимо
угрожающей черноты останкинской дубравы, в заснеженности и зарешеченности
своей похожей на брошенное кладбище, под выспренним громадным кукишем
телевизионной башни, просевшей от нестерпимой тяжести ночи и туч, сожравших
с макушки маячные огни. Домой, скорее домой! Лечь в кровать. Нет, сначала в
душ. Мне нужна горячая вода, почти кипяток. Правда, и он ничего не отмоет,
болячек не отмочит. Ведь его не кипятил в своей котельной адский Истопник?
Он рассказал анекдот. Даже не анекдот, а старую историю, быль. А может быть.
все-таки анекдот - кто теперь разберет, что придумали и что было на самом
деле. На смену человеческой беспамятности, ретроградной амнезии пришла
прогрессивная памятливость. Не помним, что было вчера, но помним все, чего
никогда не было. Рассказал:... Главный архитектор Москвы Посохин показывал
Сталину проект реконструкции Красной площади. Он объяснил, что
ложноклассическое здание Исторического музея надо будет снести, потом снял с
макета торговые ряды ГУМа, на месте которых будут воздвигнуты трибуны. Когда
архитектор ухватил за купол храм Василия Блаженного, желая показать, куда
необходимо передвинуть этот собор. Сталин заревел: "Постав на мэсто, сабака!
" - и архитектора унесли с сердечным приступом. Все за нашим столом
хохотали. Истопник, довольный эффектом, холуйски улыбался и суетливо потирал
свои длинные синие, наверняка влажно-холодные ладони. На нем почему-то была
школьная форменная курточка. А я, хоть и не знал, что он Истопник, но все
равно удивлялся, почему немолодой человек ходит в школьной форме. Может, от
бедности? Может быть, это куртка сына? Сын ходит в ней утром в школу,
вечером папанька - в ресторан Дома кино. Почему? Непорядок. Из рукавов
лезли длинные худые запястья, шершавые, мосластые, а из ворота вырастал
картофельно-бледный росток кадыкастой шеи. Сверху - туз треф. - Ха-ха-ха!
"Постав на мэсто, сабака! " Ха-ха-ха!.. История, довольно глупая, всем