"Роже Вайян. Закон" - читать интересную книгу автора

поплывет на запад, если одолеет либеччо, стая туч обложит весь горизонт;
но еще ни разу с конца весны либеччо не набрался сил, чтобы нагнать тучи
на Порто-Манакоре. День за днем безработные, подпирающие стены домов,
выходящих на Главную площадь, следят за всеми стадиями борьбы,
развертывающейся в открытом море. Но ни разу даже легчайший ветерок не
долетал до Манакоре, и кажется, будто два богатыря, схватившиеся над
морем, заглотали весь воздух залива, будто все пространство между высокими
утесами и морем просто зияющая впадина в атмосфере, безвоздушный полый
мешок, кровососная банка. Если вы с колокольни храма святой Урсулы
Урийской, что венчает Старый город, посмотрите в подзорную трубу, то
вашему взору предстанут гребни огромных пенных валов, которые гонят друг
на друга сирокко и либеччо. Однако в бухте Порто-Манакоре море даже не
всплеснет: единоборствующие волны сникают у песчаных отмелей; вдоль всего
пляжа морская вода подобна стоячему болоту; и, если случится такое, что
какому-нибудь особенно мощному девятому валу удастся все-таки перескочить
через все песчаные отмели, он медленно взбухает у кромки берега, подобно
свинцу в горниле в начале плавки, взбухает, как волдырь, и затем
потихоньку опадает.
Тонио ставит "ламбретту" у террасы, под ней далеко внизу лежат бухта и
порт, потом сворачивает в первую попавшуюся улочку Старого города в
поисках таверны, где играют в "закон".
Из своего окна на четвертом этаже претуры жена комиссара Анна глядит на
гуляющих. У них в Порто-Манакоре в этих гуляньях принимают участие только
дочери чиновных и знатных лиц, но не жены, а в маленьких далеких от моря
городишках - и вообще только юноши. Синьора Анна думает о том, что хотя
Порто-Манакоре более "передовой", чем все эти богоспасаемые городки,
лежащие вглубь от побережья, зато не такой "передовой", как их Лучера. Ей
не повезло: вышла замуж за чиновника, который получил назначение в
Порто-Манакоре. "Вот так и все в жизни", - думает она.
Синьора Анна глядит поверх Главной площади на порт, где стоит на
причале несколько рыбачьих лодок. До войны Порто-Манакоре вел торговлю с
далматским берегом; пароходы доставляли лес и уходили с грузом апельсинов
и лимонов; но правительство итальянское поссорилось с правительством
югославским, и с тех пор уже ни одно судно в порт не заходит. С каждым
годом песком все больше затягивает дамбу. Анна глядит на vaporetto,
пароходик, который только что встал на якорь в нескольких сотнях метров от
мола; от мола отчаливает лодка, она заберет иностранцев, прибывших днем, -
иностранцев надо доставить на острова, куда они приезжают для подводной
охоты. Завтра утром vaporetto уйдет и вернется в порт, где он приписан, то
есть в Порто-Альбанезе - город, как две капли воды похожий на
Порто-Манакоре, с той лишь разницей, что там имеется бордель, о котором с
утра до вечера толкуют мужчины. Острова, по сути дела, это три скалы, и
живет там примерно сотня рыбаков; летом они сдают свои домики иностранцам,
которых привлекает здесь подводная охота, на это время сами хозяева
перекочевывают в конюшни и ночуют там бок о бок с осликами. Анна думает,
что даже на vaporetto никуда, в сущности, не уедешь.
Как раз над окном, из которого смотрит Анна, стоит у полуоткрытой
ставни донна Лукреция - жена судьи Алессандро. Ее буйная шевелюра убрана
сейчас в безукоризненный пучок. На ней платье с высоким воротом и длинными
рукавами - таков ее обычный стиль. Но прерывистое дыхание морщит строгий