"Николай Вагнер. Ночные смены (Роман) " - читать интересную книгу автора

В цехе снова простой. Отключили силовую энергию, и всех рабочих
рассовали кого куда. Алексей в этот день очутился в цехе нормалей. Он и
представления не имел о таком цехе и слово это "нормаль" услышал впервые от
Круглова.
- Пойдешь в цех нормалей на завод-два, винтики-шпунтики перебирать.
Смотри не застынь там: работка как раз для твоей прабабушки.
Так и не поняв, что имел в виду мастер, Алексей миновал с десяток
корпусов, а затем и ворота для грузовых машин. Здесь начиналась территория
родственного, недавно эвакуированного завода. Алексей вошел в цех, который
сразу поразил своими размерами: не одно футбольное поле могло бы
разместиться здесь. По всему было видно, что цех построили совсем недавно, -
еще сыростью пахло от стен и железобетонных опор, следы известки белели на
квадратных плитах пола, и мало встречалось людей. В соседнем корпусе стучали
пневматические молотки напористо, без передышки. Через арку, которая вела в
другой, еще более просторный цех, видны были матово-серебристые фюзеляжи
бомбардировщиков. Возле них, вверху, внизу и на крыльях, копошились
слесари-сборщики. И эти самолеты, и работу вокруг них Алексей тоже увидел
впервые. Автоматные очереди пневмомолотков звучали все громче, перехлестывая
друг друга. Уже не различая никаких других звуков, кроме оглушительного
треска, Алексей наконец увидел, чем заняты здесь люди. Тысячами заклепок
намертво сшивали они корпуса машин. Самолетов было много, и Алексей
почувствовал радость, наполнившую его грудь. Так вот для каких могучих птиц
делаются моторы!..
Замедлив шаги, Алексей во все глаза смотрел на слесарей-сборщиков, на
их красивую и, как показалось ему, чудодейственную работу. Она
представлялась непостижимой, а главное, самой нужной. Вот так бы и ему -
забраться на могучее серебристое крыло с молотком!..
"Все равно что в бою", - подумалось Алексею, но он почувствовал укор:
разве можно сравнивать? Бой есть бой. Только там, на фронте, человек имеет
право сказать самому себе: в эти трудные дни он сделал все, что мог.
После всего увиденного обстановка в цехе нормалей показалась нудной и
никчемно тихой. Какая-то черноволосая девушка, очень похожая на цыганку,
сидела возле новеньких, плотно сколоченных ящиков и, словно четки,
перебирала еле различимые предметы. К ней и подвел Алексея старший мастер
этого цеха Степан Евстигнеевич Тихомиров. На крупном, широком лице его
лежала печать невозмутимого покоя, скорее, безразличия. Голос звучал мягко,
как-то не по-мужски, слышался правильный московский выговор.
- Вот, Алексей Андреевич, - сказал он, показывая вялым движением руки
на стеллаж, - здесь вы и будете работать. Людей у нас не хватает, и очень
хорошо, что вас к нам прислали. - Тихомиров покашлял в кулак, приподнял
белесые густые брови и продолжил: - Время сейчас трудное, голодное, но надо
как-то держаться. Не мы одни. Надо в меру сил помогать тем, кто воюет.
Иногда кажется, что мы все же выдюжим... А как полагаете вы?
Вопрос был неожиданным. У Алексея ни разу не возникало сомнения в том,
что победа придет, придет неизбежно, рано или поздно. Иначе вся жизнь, какой
бы тяжелой она ни была, теряла смысл.
- А как же? - ответил он. - Конечно, выдюжим.
- Ой, хорошо бы, - тяжело вздохнув, подхватил Тихомиров. - Очень всем
нам трудно. Но ничего! Давайте приступим к делу. Здесь, - он повернулся к