"Томас де Ваал. Черный сад (Армения и Азербайджан между миром и войной) " - читать интересную книгу автора

теснейшим образом связанные с Азербайджаном. Внезапный взрыв протеста в
населенном преимущественно армянами Степанакерте, сколь бы мирным он ни был
по своим внешним проявлениям, не мог не вызвать сопротивления
азербайджанской общины.
В Степанакерте достаточно посмотреть вверх, чтобы увидеть городок Шуша,
расположенный на горе прямо над карабахской столицей. 90% жителей Шуши были
азербайджанцы. Возмущенные, они начали готовить ответные акции протеста.
События развивались стремительно. Восемьдесят семь депутатов-армян,
входивших в областной Совет, воспользовались своим правом и объявили о
созыве внеочередной сессии в субботу 20 февраля. Два высших партийных
руководителя - остававшийся верным Азербайджану местный армянин первый
секретарь областного комитета компартии Борис Кеворков и первый секретарь
азербайджанской компартии Кямран Багиров - попытались сорвать работу сессии,
но их усилия оказались тщетными.
Внеочередная сессия областного совета началась около восьми вечера, на
четыре в лишним часа позже намеченного срока, в крайне нервной атмосфере.
Уже ночью все 110 депутатов-армян единогласно проголосовали за резолюцию,
призывавшую к воссоединению Нагорного Карабаха с Советской Арменией.
Азербайджанские депутаты отказались участвовать в голосовании. В отчаянной и
едва ли не комичной попытке Кеворков попытался выкрасть официальную печать,
которой требовалось скрепить текст принятого решения (6).
Чтобы усилить общественное воздействие принятого решения, журналисты
местной газеты "Советский Карабах" проработали всю ночь над специальным
выпуском. На следующее утро, рядом со скучными официальными сообщениями ТАСС
и перепечатками из "Правды", газета поместила на первой странице в две
колонки сообщение о намерении областного Совета выйти из состава
Азербайджана.
"Нечто совершенно новое"
21 февраля 1988 года в Кремле собралось Политбюро ЦК КПСС, чтобы
провести первое из многих заседаний, посвященных карабахскому кризису.
Инстинкт самосохранения членов высшего партийного органа требовал, чтобы его
члены сразу отвергли требование областного Совета. Впоследствии Горбачев
говорил, что в Советском Союзе было девятнадцать потенциально горячих точек,
грозивших вырасти в территориальные конфликты, и ему не хотелось создавать
опасный прецедент, пойдя на уступки кому бы то ни было. Центральный Комитет
коммунистической партии принял резолюцию, в которой мятежных карабахцев
назвали экстремистами.
"Изучив информацию о развитии ситуации в Нагорно-Карабахской автономной
области, Центральный Комитет КПСС считает, что действия и требования,
направленные на пересмотр существующей национальной и территориальной
структуры, противоречат интересам трудящихся Советского Азербайджана и
Советской Армении и создают угрозу межнациональным отношениям" (7).
Отдав дань риторике, члены Политбюро едва ли представляли, что нужно
делать дальше. И хотя у них не было опыта противодействия массовым
политическим протестам, вариант массовых арестов был отвергнут. Как
признался тогдашний советник Политбюро по делам национальностей Вячеслав
Михайлов, "мы столкнулись с совершенно новой для нас ситуацией". Ведь, в
конце концов, взбунтовался орган советской власти, и карабахские армяне, по
их заверениям, только того и добивались, чтобы вновь вернуться к давно
позабытому ленинскому лозунгу "Вся власть Советам!"