"Сергей Утченко. Цицерон и его время" - читать интересную книгу автора

или даже не столько на разум, сколько на воображение. Поэтому Ливий не
уделяет большого внимания проверке и критике своих источников, главное
значение для него имеет моральный или художественный критерий. Так,
например, есть основания считать, что историк не особенно верит легендам,
связанным с возникновением Рима, но они привлекают его благодатным для
художника материалом, и Ливий излагает их живо и подробно. Так он поступает
в целом ряде случаев.
Мотивировка событий у Ливия, как правило, чисто внешняя, зато форма
изложения, художественность - на первом плане. Особенно это ощущается в
речах и характеристиках. Не столько объяснить, сколько показать,
впечатлить - такова задача Ливия как историка. История, которая пишется
подобным образом, прежде всего - искусство.
Но как бы то ни было, огромный труд Ливия - наиболее полный свод
сведений по римской истории, и в первую очередь по ее раннему периоду, ее
"героической" эпохе. Быть может, именно поэтому он оказался наиболее
"признанным", каноничным не только у современников, но и в то время, когда
впервые возник живой и творческий интерес к уже далекой античности - в эпоху
Возрождения.
В средние века - хотя мы и не разделяем когда-то столь
распространенного и тривиального представления об этом периоде европейской
истории как о времени господства духовного варварства, мертвящей схоластики
и общего упадка культуры - античная традиция на какой-то срок была почти
заглохшей, ушедшей в "подтекст", во всяком случае "античность" не была ни
образцом, ни эталоном, ни "властительницей дум" мыслящих людей эпохи. Этот
факт не требует, на наш взгляд, хвалы или порицания, оценки "хорошо" или
"плохо", он вообще не требует примитивно-оценочного вывода. Дело в том, что
каждая историческая эпоха, а быть может, и каждое поколение в силу целого
ряда обстоятельств и "стимулов" имеют свои излюбленные прототипы, свои
образцы и эталоны, свою собственную "систему ценностей". И что бывает
близким, волнующим, захватывающим для людей одной эпохи, то может совсем не
найти отзвука, не затронуть чувств и интересов живущих в другую эпоху.
Вместе с тем не следует забывать, что античная традиция полностью никогда не
прерывалась, более того, она дошла до нас - за исключением памятников
эпиграфических и папирологических - именно в средневековых (как правило,
монастырских) рукописях (кодексах).
Эпоха Возрождения создала культ античности. Этот культ возник
первоначально в Италии, стране, где античные памятники находились, так
сказать, под рукой. Здесь же рано сложилось ощущение идейного родства с
мировоззрением античного человека. Гуманизм был лозунгом и идеологией
молодой, полной жизненных сил буржуазии, выступавшей против феодальной
иерархии, властей и церкви, против канонов и догматизма, за свободу критики,
исследования, творчества, за свободную и полноценную личность.
Страстное увлечение античностью в мыслящих, интеллигентных кругах
общества становится повсеместным. Латинский язык знают лучше, чем
итальянский, на коллекционирование античных рукописей и произведений
искусства тратятся огромные состояния. Данте, про которого Энгельс говорил,
что он последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт нового
времени", выбирает своим проводником по подземному царству, как известно,
Вергилия. Петрарка - страстный почитатель античности и коллекционер. Дело
доходит порой до прямого обожествления античных деятелей и мыслителей. Так,