"Н.Устрялов. Проблема прогресса" - читать интересную книгу автора

Состояние пересозданного мира непредставимо средствами чувств и немыслимо
в категориях рассудка. Можно утверждать новые чувства и новый рассудок,
коренную революцию нашего научного знания. Но это уже будет не научная
гипотеза, а нравственный постулат и акт веры. Система воскресительного
долга, предпочитающая говорить больше о знании, чем о вере, на самом деле,
неизбежно, есть яркий образец догматического вероучения, проповедь
активной апокалиптики.
Конечно, она призывает новое небо и новую землю. И новое, органически
преображенное человечество. И если основной ее пафос есть утверждение
человеческой активности, то основная, хотя и скупо высказываемая ее
предпосылка есть вера в божественную благодать. "Воскрешение телесное есть
дело Божие, совершенное при участии всех людей" - гласит одна из
федоровских формул. Ее, конечно, нельзя истолковать в духе
человекобожества. Но как примирить ее с притязаниями "богодейства", своим
радикализмом превзошедшего все старые мечты Фейербахов и Контов?..
Если учение Федорова о прогрессе воспринимать как строго "позитивную"
теорию, не требующую никаких религиозных предположений, пришлось бы
признать, что оно представляет собою гениальное доведение до абсурда
суеверной гуманистической самоуверенности. Человек наделяется функциями
божества: самобытная форма древнего "люциферианства", своего рода
атеистическое благочестие. И совсем другое дело, если видеть в этом учении
систему религиозной эсхатологии; тогда вопрос прежде всего переносится в
область христианской догматики.
Так или иначе, теория Н. Ф. Федорова заслуживает пристального внимания. На
ее примере можно убедиться, что всякая теория прогресса, желающая
оправдать свое название и в то же время не останавливающаяся на полдороге,
неотвратимо перерастает в метафизику истории и систему целостного
миросозерцания. Что же касается попытки решить последние вопросы "научным"
путем, средствами опыта, без прямой апелляции к чудесной творческой
катастрофе, взрывающей эмпирический строй вещей, - то такая попытка
встречает препятствия в плоскости позитивной и тревожные вопросы в
сознании религиозном. Наука ее изобличает в необоснованности,
некритичности, фантастике, религиозная философия подозревает в ней
сомнительное и соблазнительное покушение на прерогативы Бога, человеческую
гордыню, замыслы вавилонской башни.*)
Позитивная теория прогресса, остающаяся на почве строгой науки, бессильна
оправдать "абсолютный" прогресс. Кантианская схема бесконечного прогресса
в ее отвлеченном, чистом, выхолощенном выражении не удовлетворяет
нравственное сознание своей безнадежно дурной бесконечностью. Скептицизм и
пессимизм - законные порождения этих систем. Жизнь, как и человеческая
история, окрашиваются трагически.

13.

В древности Гераклит, в новое время Ницше нашли глубочайшее выражение
чувству и сознанию этой неизбывной трагичности жизни. Все мировые религии
включают в себя моменты трагического жизнечувствия, преодолевая их высшими
своими утверждениями. В комплексе религиозного сознания трагизм становится
не только свидетельством несовершенства эмпирической жизни, но и залогом
ее причастности совершенству, обетованием и знаком ее осмысленности.