"Н.Устрялов. Проблема прогресса" - читать интересную книгу автора

были исправляемы сознающею эти недостатки природою, т. е. совокупною силою
человеческого рода, - требует, чтобы улучшение путем борьбы, истребления,
было заменено возвращением самых жертв борьбы. Таким образом, прогресс
будет улучшением не по цели только, но и по средствам. И такое улучшение
было бы не улучшением только, или поправкою, а искоренением зла и
водворением вместо него блага... Прогресс требует воскрешения...
воскрешение же есть полное торжество нравственного закона над физической
необходимостью".
В этом парадоксальном, оригинальном построении ценна максималистская
логичность мысли, характерная именно для русских мыслителей. Федоров не
хочет знать компромиссов, половинчатых ответов, не боится предельных
решений. Он целиком упоен безусловной полнотой идеала. Его дилемма: или
воскрешение, или гибель. Он вскрывает порочность средних терминов,
условных эмпирических обобщений в теории прогресса, поскольку они не
опираются на философию конечной цели, высшего блага. Его мысли - большого
калибра, его стихия - последние выводы.
На фоне его системы четко выступает беспомощность обычных
позитивистических "смертопоклоннических" идеалов человеческой истории. Но,
с другой стороны, и собственная его система может рассматриваться как
принципиально позитивная в своих истоках и в своих надеждах. Известно, что
сам Н. Ф. Федоров был верующим православным христианином и считал свое
учение единственно правильным истолкованием христианства. Но
самостоятельная логика его идей может и не связываться органически ни с
христианством, ни вообще с какою-либо религией. Реорганизация мира,
завершаемая истреблением смерти, возлагается на свободную активность
человека, на мощь труда и научного знания. Невольно вспоминаются слова
Кириллова из "Бесов": "будет богом человек и переродится физически". В том
то и своеобразие федоровских проективных схем, что они стремятся быть
насквозь рациональными, чуждыми малейших элементов мистики. Они хотят быть
"богодейством", они намечают "полное и абсолютное обожение человечества".
Не случайно атеист и человекобожец М. Горький публично высказывал по их
адресу свое сочувствие. Есть в них нечто от психологии фейербахианства,
проповедовавшего в свое время овеществление и очеловечение Бога,
антропотеизм, превращение теологии в антропологию.
Однако, более всего они уязвимы, конечно, с точки зрения положительно
научной. Едва ли не все "точные" науки в их современном состоянии
сопротивляются хилиастическим прозрениям автора "Общего Дела". Поразителен
безграничный натуралистический оптимизм концепции, снабжающей науку
бременами неудобоносимыми, граничащий с претенциозной и сомнительной
лженаучностью. И бросается в глаза решительное смешение в ней порядков и
планов бытия, абсолютизация относительного. Ее идеал, плененный
эмпирическими качествами и рисующийся плодом естественного хода вещей, не
может не утратить абсолютного содержания.
Не без основания отмечали грозящую ей опасность
вульгарно-материалистического уклона. Идея плотского бессмертия и, тем
более, плотского самовоскрешения человека - не мирится ни с наличной
природою плоти, ни с основными определениями пространственно-временного
мира, "гераклитова потока". Правда, предполагается предварительное
преображение природы, при чем власть человека приобретает космический
характер. Но здесь уже менее всего приходится говорить о научном знании.