"Н.Устрялов. Элементы государства" - читать интересную книгу автора

это право становится все более и более абстрактным, поскольку реально
каждое государство все в большей степени зависит от условий международной
жизни, и все меньше остается государств, которые могут быть в какой-то
мере названы (единственными хозяевами своих действий", - категория
внешнего суверенитета постепенно начинает утрачивать реальный исторический
смысл. А вслед за внешним суверенитетом под угрозой оказывается и
внутренний: все труднее становится установить, какие (внутренние" дела
государства представляют его исключительную компетенцию. Мало-помалу
суверенитет как бы начинает терять своего субъекта. Если сто лет тому
назад на салонный вопрос высокопоставленной дамы, в чем собственно
заключается принцип невмешательства, один видный дипломат ответил: (это
лишь другое название для вмешательства, мадам", - то в настоящее время
международных капиталистических трестов, рабочих интернационалов и лиги
государств, процесс фактического линяния сферы внутреннего суверенитета
совершается ускоренными темпами, что впрочем, не мешает его юридической
конструкции, обосновывающей государственный правопорядок, еще сохранять
свою значимость.
Теория не может не учитывать нарастающих жизненных явлений. И уже
появляются попытки выработать новые юридические формулы, соответствующие
вновь слагающемуся порядку вещей. Так, например, Дюги пытается заменить
старую концепцию суверенитета понятием service public. Сербский профессор
Питамик определяющий признак государственной власти усматривает уже не в
независимости, а в зависимости лишь от международного права: (государство,
- гласит его формула, - есть юридическая организация, действующая в
границах определенного пространства, непосредственно подчиненная
международному праву и подчиняющая себе все юридические организации на
своей территории". Английский автор Ласки, представитель прагматической
теории государства, идет еще дальше и полагает, что в данной обстановке
идея суверенитета теряет прежнее значение и вообще перестает себя
оправдывать: (суверенитет государства, - по его несколько парадоксальному
мнению, - не отличается на деле от власти церкви или тред-юниона; разница
в степени, а не в качестве". Аналогичные ссылки разнохарактерного
содержания могут быть умножены до крайнего изобилия. В общем, теория
вольно или невольно отображает всю сложную, многосмысленную неустойчивость
переживаемого ныне человечеством переходного исторического периода* .
Нельзя, впрочем, не добавить, что трудности, порожденные концепцией
суверенитета, далеко не исчерпываются изложенной современной контроверзой.
Немало мучил государствоведов вопрос, является ли суверенитет неотъемлемым
признаком государства, или нет. По мнению одних, является; по мнению
других, нет. Первые утверждают, что несуверенных или полусуверенных
государств быть не может. Вторые, ссылаясь на явление протектората, а
также федеративного государства, убежденно доказывают обратное. В главе о
так называемых (сложных государствах" нам еще придется коснуться этой
темы. Но уже и сейчас надлежит отметить, что преодоление всех этих путаниц
и противоречий не дано на путях юридико-догматического метода. И если
нельзя удовлетвориться теорией суверенитета, как основоположного признака
государственной власти, если явно недостаточны нормативно-юридические
схемы государственного порядка, то, очевидно, исследование о природе
государственной власти необходимо перенести в иную плоскость. Необходимо
ориентировать его на социологии, на истории, наконец, на этике. Только