"Николай Васильевич Устрялов. Проблема прогресса" - читать интересную книгу автораи грозящий девятым валом, последним боем, кризисом кризисов,
разрушением до основания... Прогресс в делах общественного устройства, социальной техники? Но Перикл и Цезарь их решали не хуже, чем Вашингтон и Наполеон. Иные условия жизни -- иные политические и правовые формы. Но крепнет ли целесообразное, прогрессивное согласие среди людей? Учатся ли они у прошлого, у истории? Растет ли готовность самоотречения со стороны индивида во имя общественного блага, -- эта первейшая предпосылка социального прогресса? -- Вопросы далеки от разрешения; они необъятны, как сама жизнь. И социологи не перестают вздыхать о "равновесии умов", как о несбыточной мечте. Может быть, яснее выражен прогресс в области постижения прекрасного, в эстетической сфере? -- Но вправе ли кто признать, что Барокко ближе к "идее Красоты", чем византинизм, Матисс и Родэн -- чем Рафаэль и Фидий, Илиада -- чем Божественная Комедия или Фауст? Тут, пожалуй, еще труднее ощутить восходящую линию. Внятно слышится, что тут даже как-то неуместно о ней и говорить. В результате невольно напрашивается мысль, что двадцатый век не ближе к "идеалу", нежели пятнадцатый, пятый или первый. И не менее связан некой изначальной, общей повинностью, круговою порукою жертвы... Двадцатый век... Еще бездомней. Каждый из них, из этих веков, думается, "оправдан" sub specie aeternitatis. Десять праведников спасли бы Содом. В каждой эпохе -- и в каждом мгновении -- найдется свое, спонтанное слово для вечной памяти. Разве, скажем, средневековье в некоторых отношениях не совершеннее современности? "Сжигать людей на кострах красивее, чем их расстреливать, -- писал недавно Лосев, примечательный московский философ наших дней, -- так же как готика красивее и конкретнее новейших казарм, колокольный звон -- автомобильных воплей и платонизм -- материализма". Однако, нельзя вместе с тем игнорировать и многие преимущества современности: и у костров были свои дефекты, а у автомобилей есть свои достоинства, равно как в нынешнем "казарменном" конструктивном стиле начинает явственно просвечивать новое чувство красоты. Каждая эпоха имеет свою душу. Каждая эпоха знает свой прогресс и свой регресс. И все эпохи, полнота времен -- вот образ торжествующего бытия: "что есть, что было, что грядет вовеки..." Как в океане волны вздымаются и падают, так и в истории, творя свою драму, плещется в вечность раздробленный временем, пространством и категориями, воплощенный человеческий дух. И в лучах Всеединства брызги рассеянных ценностей играют сияющей радугой.*) |
|
|