"Владимир Дмитриевич Успенский. Бой местного значения " - читать интересную книгу автора

Комбат разрешил мне уйти. Я поднялся по ступенькам и прикрыл за собой
дверь, обитую старой дерюгой. Снаружи стало вроде бы холоднее, я пожалел,
что не взял шинель. Пошел быстро, а мысли мои все еще возвращались туда, в
землянку. Я представлял, как человек в плащ-палатке недовольно выговаривает
сейчас комбату: назначили, дескать, мальчишку, своей головой отвечать
будете. А капитан помалкивает, изредка вставляя словцо в мою пользу.
Залесный, мол, дело знает. Обязательно скажет, что я награжден орденом
Красной Звезды и медалью "За отвагу". Он всегда вспоминает об этом, когда
хвалит меня. И вспоминает, мне кажется, не без зависти. У него самого только
медаль.
Капитан уверен - с задачей я справлюсь. И самое интересное, что я тоже
уверен в этом. Во всяком случае справлюсь лучше, чем другие офицеры нашего
батальона. Ведь все наши саперные командиры - горожане. А я вырос в
лесничестве, в школу бегал по лесу за пять километров и зимой и осенью, и
ночью и в дождь. Мне в городе трудно, зато в лесу, в поле - я дома. Поведу
ночью своих через болотину, через заросли тальника - и не собьюсь.
Потребуется - в стогу переночую, в дупле костерок разведу и чай вскипячу:
немец за десять шагов не увидит.
Мне бы в разведку надо, а не в саперы. Да так уж вышло: не на те курсы
попал.


2

Взвод ужинал. Бойцы сидели на бревне под старой березой. Только два
Вани разместились чуть в стороне, на чурбаках возле полуземлянки. Деловито
черпали они из котелков пшенную кашу. Да еще Хабиб Янгибаев неприкаянно
слонялся вокруг березы, вертя в руках ложку. Ждал, у кого освободится
котелок, чтобы скорее бежать к кухне, пока повар не закончил раздачу.
Дня три назад фрицы произвели по нашему расположению короткий огневой
налет. Мы укрылись от снарядов в полуземлянке. Потерь не было, если не
считать янгибаевского котелка, висевшего на толстом суку. Осколок сплющил
его в лепешку. Теперь Янгибаев ел во вторую очередь. Котелок ему давали
охотно, с условием возвращать вымытым. Хозяину лафа - не надо ходить к
ручью. Возле комля толстое сосновое бревно стесано по верху для удобства.
Там, на самом высоком месте, сидел обычно я. Если считать по субординации,
без меня это "кресло" должен занимать помкомвзвода Петя. Но он не особенно
стремился туда, уступая место бойцу Охапкину.
А тот восседал на комле степенно, с достоинством, словно отец большого
семейства.
Я остановился поодаль и закурил, глядя на своих. Как-то странно было
смотреть со стороны. Будто чужой человек уставился моими глазами. А я вылезу
сейчас из полуземлянки: большеголовый, худой, с длинной шеей, в наброшенной
на плечи шинели. Охапкин не спеша встанет, возьмет котелок, хлеб, свернет
расстеленную тряпицу, уступит мне командирское место.
Ну, это мистика. Никто из полуземлянки не выйдет, все тут. А я смотрю
издали на знакомые лица, вижу жесты, не разбирая слов, и думаю: завтра у нас
трудная ночь, кто вернется после нее на это бревно, под старую искалеченную
березу? Возможно, все. А может, ни один не вернется... Нет, так почти не
бывает. Хоть несколько человек, но возвращаются. Вот Охапкин Семен Семеныч -