"Юрий Юша. Шквал " - читать интересную книгу автора

что почти никогда рыба легко не дается: трудный поиск, трудная погоня -
иногда лишь хвост или бочок косяка отрубишь. А тут, на тебе, как жаркое на
тарелочке. Чем-то все это ему не нравилось, а вернее, было просто редким и
непривычным явлением для тех морей и широт, в которых он долгие годы
рыбачил. Именно такой мыслью Шрамко и объяснил свое чувство тревоги.
И поэтому-то он осмотрительно и не торопясь взвешивал все условия
предстоящей работы. Дав судну малый ход, чтобы выйти на косяк с наветренной
стороны, под береговой бриз, Шрамко включил эхолот. Глубина 140 метров.
Значит, вышли на прибрежную плиту океанского ложа, отметил он про себя, ибо
за пределами плиты начинаются километровые толщи воды. Глубина достаточна
вполне, но все же риск есть. Капитан хорошо знал эти прибрежные места с
многочисленными банками, усеянными острыми камнями и скалами, словно пасти
зубастых и свирепых китов-касаток. А какой же, однако, замет бывает без
риска? Как раз и момент приспел, чтобы начать окручивать косяк, и разглядел
капитан в бинокль, что "Нырок" ставные сети выметывает.
- Сеть! - выкрикнул команду Шрамко и дал судну полный ход. Матрос
выдернул клин, удерживающий шлюпку за кормой сейнера, а находящийся в шлюпке
боцман Витек выбросил в воду обрез бочки с дырчатым днищем. Этот хитроумный
тормоз и стягивал с быстро идущего судна невод, один конец которого был
закреплен на битинге шлюпки.
Замет проходил безмятежно и весело. Капитану блестяще удалась
циркуляция. Судно сделало точно рассчитанный по длине невода круг и
застопорило ход, чуть не коснувшись форштевнем своей шлюпки. Из нее боцман
Витек ловко забросил на сейнер тонкий бросательный линь, за который матросы
быстро вытянули и закрепили концы невода. Рыба оказалась в кольце. Затем
лебедкой и брашпилем стянули в узел и подняли из глубины к борту судна
нижний, грузовой край невода. Рыба таким образом оказалась в кошеле, выйти
из которого ей было невозможно. Она заметалась, вспенивая воду по всей
площади круга и радуя команду обещанием богатого улова. Рыбаки не мешкая,
стали с одного конца выбирать невод на неводную площадку, медленно, но верно
сужая кольцо кошелька. Когда пространство сузится настолько, что в рыбе
будет стоять брошенное торчком весло, наподобие того, как стоит ложка в
густой каше, тогда сельдь начнут вычерпывать и опускать в трюм каплером,
словно огромным половником.
Но до этого момента еще 2-3 часа напряженного труда по выборке невода.
Пока суд да дело, капитан решил связаться по рации с "Нырком". Шрамко
включил тонко запищавший приемопередатчик "Урожай".
- "Нырок", "Нырок"! Я - "Олым". Ответьте мне. Прием.
- "Олым", "Олым"! Я - "Нырок". Доброе утро, Степаныч. Я буквально
заливаюсь рыбой. Не успел поставить сети - выбираю. В каждой ячее по
селедке. Сети идут сплошной шубой из рыбьего меха. Еле лебедка тянет. Как у
тебя дела? Прием.
- "Нырок", "Нырок"! Я - "Олым". С наипрекраснейшим утром тебя,
Николаич! У меня наверняка дела получше, чем у тебя: я ведь кошельком
работаю - более уловистым, чем твои сети. Полон, полон кошель! Думаю, тонн
пятьдесят возьму. В трюм не войдет. Залью палубу. Благо погода позволяет.
Прием.
- "Олым", "Олым"! Я - "Нырок". Обрати-ка внимание, Степаныч, на
зюйд-ост. Сдается, снежный заряд идет. Как думаешь? Прием.
Шрамко посмотрел в указанном направлении. Краешек по-прежнему