"Джон Апдайк. Кролик вернулся (Кролик-2)" - читать интересную книгу автора

- Тут одна сплошная тарабарщина.
Она поясняет:
- Здесь все блюда так или иначе из баранины. Кебаб - это когда на
вертеле. Мусака - баранина с баклажанами.
- Терпеть не могу баклажаны.
- Откуда ты все это знаешь? - спрашивает Кролик жену.
- Любой человек это знает, Гарри, не все же такие провинциалы, как ты.
Сели рядышком папа с сыном и решили страдать. Мерзкие америкашки.
- Ты тоже на китаянку не похожа, - говорит Гарри, - хоть и вырядилась в
блузку с кружевным воротничком. - Он опускает взгляд на руки и видит на
пальце желтое пятнышко - это оттого, что он трогал маргаритки.
Нельсон спрашивает:
- А что такое каламария?
- Не знаю, - говорит Дженис.
- Хочу это.
- Ты сам не знаешь, чего ты хочешь. Возьми сувлакию - это самая простая
еда. Кусочки мяса, хорошо прожаренные на вертеле и проложенные колечками
сладкого перца и лука.
- Я терпеть не могу перец.
Кролик поясняет:
- Это не тот перец, от которого чихают, а зеленый, похожий на
вылощенный помидор.
- Да знаю я, - говорит Нельсон. - Терпеть его не могу. Фу ты черт, я же
знаю, что такое перец, папа.
- Не выражайся. Когда ты его ел?
- В перечном гамбургере.
- Может, ты отвезешь его в "Бургер-мечту", а меня оставишь тут, -
предлагает Дженис.
- А что ты будешь заказывать, коли ты, черт бы тебя подрал, такая
всезнайка? - спрашивает Кролик.
- Папа, не выражайся.
- Тише вы оба, - говорит Дженис. - Тут есть симпатичный пирог с
курицей, я только забыла, как он называется.
- Значит, ты здесь уже бывала, - говорит Кролик.
- Я хочу мелопету, - говорит Нельсон.
Кролик видит, куда тычет коротенький палец мальчишки (мама никогда не
упускала случая заметить, что у него маленькие спрингеровские ручки), и
говорит:
- Дурачок, это же десерт.
Громкие возгласы в дверях возвещают о появлении большого семейства -
все черноволосые, все улыбающиеся; официант по-сыновьи приветствует их и
приставляет к кабинке столик, чтобы они могли рассесться. А они лопочут на
своем языке, хихикают, воркуют, радуются. Скрипят стулья, детишки, тихие,
большеглазые, сидят, уставясь, под зонтом шума, устроенного взрослыми.
Кролик чувствует себя голым в жалких обносках своей малочисленной семьи.
Пара из Пенн-Парка медленно оборачивается, не выныривая на поверхность, -
теперь уже она краснеет, а он сидит бледный, - и контакт возобновляется,
рука ищет руку, пробираясь по скатерти между ножек бокалов и рюмок. Компания
греков затихает, рассевшись по насестам, но какой-то мужчина, должно быть,
вошедший последним, все еще стоит в дверях. Кролик узнает его. А Дженис