"Джон Апдайк. Гертруда и Клавдий " - читать интересную книгу автора

Пока существо внутри нее росло, смещая органы, о которых она прежде и
представления не имела, вызывая неприятные вспышки раздражения и неутолимых
потребностей, тошноту и слабость, ее отец угасал. Желтизна и худоба, которые
она заметила в день свадьбы, усиливались и усиливались, пока он, казалось,
не съежился в ребенка, свернувшегося в постели вокруг болезни, пожирающей
его. Рерик, разумеется, не снисходил до жалоб, но когда она была на шестом
месяце и ее недомогания сменились тихим сонным состоянием черного
ублаготворения, он сказал ей с улыбкой, раздвинувшей его усы под косым
углом, что чувствует себя в когтях кровавого орла. Он подразумевал казнь
времени саг, когда ребра человека отрубались от его хребта, а сердце и
легкие вытаскивались из зияющей багряной раны, и возникал клекочущий
кровавый орел. Говорили, что некоторые благородные пленники умоляли об этой
казни, чтобы показать свою храбрость.
Герута не любила слушать о подобном, о жестоких пытках, которые мужчины
измышляли друг для друга, хотя боль и смерть были глубинной частью природы,
сотворенной Богом. Ее отец заметил гримасу отвращения, скользнувшую по ее
лицу, и сказал мягким голосом, которым всегда пользовался, чтобы нравоучение
запечатлелось навсегда:
- Все можно вытерпеть, дитя мое, если нет выбора. Моя смерть шевелится
во мне, а твой ребенок в тебе. И она, и он возьмут свое, как этого требуют
боги. - Рерик усмехнулся такому своему возвращению к язычеству. Он положил
сухую горячую руку на ее влажную, мягкую и сказал: - Священники, с которыми
советуется твой муж, не устают повторять нам, что каждый из нас несет свой
крест в подражание Христу. Или Христос взял крест в подражание нам? Как бы
то ни было, страданий хватает, чтобы поделить на всех, а если священники
говорят правду, я скоро увижу Онну, такой же молодой, какой она была, когда
умерла, и с ней я снова буду молодым. Если же они рассказывают сказки,
разочарования я не почувствую. Я уже ничего не буду чувствовать.
- Горвендил слушает священников, - сказала она, следуя долгу жены, -
потому что, говорит он, они знают мысли крестьян.
- И имеют связи с Римом и со всеми теми землями, где Рим насадил свои
церкви, проповедующие Ад. Горвендил прав, моя милая доверчивая дочка. Эта
религия рабов, а за ними - крестьян и торговцев - заключает в себе будущее.
Неверных сокрушают в Святой земле и в Испании, а здесь на севере, последней
части Европы, покорившейся Риму, языческие алтари отныне всего лишь ничего
не значащие камни. Крестьяне более не знают, что эти камни знаменуют собой,
и увозят камни, чтобы огораживать свинарники.
Геруту крестили и воспитали в христианской вере и обычаях, но двор ее
отца, порой по-холостяцки буйный, особым благочестием не отличался. Она
полагала, что взгляды самого Рерика на главное - откуда мы и куда идем -
совпадают с общепринятыми, как и ее собственные.
- Отец, ты говоришь насмешливо, но Горвендил стремится стать через свою
веру не только лучше, как господин для своих вассалов, но и лучше, как
человек, для равных себе. Он ласков со мной, даже когда его расположение
духа не позволяет ему желать меня.
Про себя она подумала, что его потребность в ней слабеет по мере того,
как ее беременность становится все более явной, а ее потребность убеждаться
в своей красоте все возрастает.
- Он хочет быть хорошим, - докончила она с жалобным простодушием,
удивившим ее собственный слух, словно вдруг залепетал погребенный в ней