"Мамзель д'Артаньян "Гусары"" - читать интересную книгу автора

- Слушаюсь! - отвечал корнет с видимой покорностью, в душе посылая
Земского к черту.
- Корнет! ("у, что ему, дьяволу, еще?!") Пойдемте - ка на веранду, я
вам покажу, куда ехать.
Вышли на веранду. Корнет усердно делал вид, будто его нисколько не
уязвляют шпильки, то и дело подпускаемые штаб - ротмистром, - слишком
усердно, чтобы Земский мог поверить ему. "Вольдемар, - тихо, почти одними
губами, прошептал бывший гвардеец, неожиданно ласково положив руку на
плечо юноши, - ну что вы на меня смотрите, как киевский раввин - на
жареного поросенка?
Можно подумать, я вас страшно оскорбил, предоставив удобный предлог для
знакомства с кузиной Сулича!" Ольшевский недоуменно взглянул на него. "у
да, да! А вы что, не поняли? Эх, молодость! у, ничего, научитесь. Кстати,
намотайте на ус: Ордина медом не корми, а дай почувствовать, что он для
тебя - важная персона. А в остальном он - душа - человек. Значит, так:
сейчас едете по Губернской до угла, потом - налево: И имейте в виду: если
у Александра усы стоят дыбом, то подходить к нему следует осторожно, дабы
не удостоиться благословения!" - Сказав это, штаб - ротмистр едва
удержался, чтобы не прыснуть со смеху, воображая встречу зеленого юнца с
грозой эскадрона: кто - кто, а он - то прекрасно знал, что усы у Сулича
сейчас непременно должны топорщиться самым воинственным образом, ибо
практически всё, что еще оставалось от Суличевых финансов, оказалось в
его, Земского, кармане после вчерашней партии в штосс .
Велели Мишке оседлать Урагана, и корнет ускакал. А Земский с Ординым,
допив чай, уселись на веранде, раскурили штаб - ротмистровы, чуть ли не
аршинные янтари , и началась у них мужская, офицерская болтовня, которая,
что бы и кто бы ни говорил, по сути весьма мало отличается от болтовни
дамской - ну, разве что вместо оборочек и косыночек разговор идет о картах
и лошадях, а косточки перемывают не соседкам и знакомым, а сослуживцам и
начальству. Тон задавал, естественно, Земский - на правах старшего по
званию...
...аш гвардеец был на то и гвардеец, столичная штучка, чтобы злословие
его появлялось в свете не иначе как нацепив личину самую что ни есть
светскую и благопристойную - комар носа не подточит!
Вслух он не произносил ничего, что могло бы послужить поводом к ссоре,
- о нет! и в коем случае! Слова его выражали восхищение, белоснежную
зависть, иногда - искреннее сочувствие, иногда выглядели безобидной
шуткой. о каким тоном, с каким наслаждением, с каким болотным огоньком в
глазах, с какою дьявольскою усмешкою это произносилось, и что за осиное
жало скрывалось под этой утонченной вежливостью и "чисто парижским"
остроумием! Однако призвать Земского к ответу не было никакой
возможности: несчастную жертву просто не поняли бы в обществе.
Кто - то из попавших на зубок штаб - ротмистру в отместку дал ему
прозвище "Чёрт"...

дитя мое (фр)

следовательно (лат)

любишь человека - люби и его собаку (фр)