"Мамзель д'Артаньян "Гусары"" - читать интересную книгу автора

да с петербургской крысой!"
е будь эскадронный так пьян и взвинчен, догадайся он хотя бы понизить
голос, говоря с корнетом, приглядись корнет вовремя к денщику Мишке, и,
главное, не будь блистательный Земский незаконным сыном старого князя
Кирилла Петровича Вяземского и девицы мещанского звания Марьи Телегиной -
если бы да кабы:


***


Первое, что корнет увидел утром, кое - как разлепив веки, было
склонившееся над ним лицо Земского. "у что, mon enfant ? - произнес Чёрт
голосом полным, казалось, самого искреннего сострадания, - но в глазах у
штаб - ротмистра при этом так и отплясывали трепака кусачие дьяволята. -
Головка бо - бо? - Вольдемар нехотя кивнул. - Бо - бо. Так я и думал. И в
ротике его рыжейшее мурлычество Василий своими природными духами
попрыскать изволили. Ведь так? - корнет снова кивнул. астроение у него
было хуже некуда, голова раскалывалась, в горле пересохло. И больше всего
Владимира угнетало то, что он никак не мог придумать, как же ему теперь
вести себя с Земским и Суличем. "Угодило зернышко меж двух жерновов", -
говорила в таких случаях его нянька Матрена.
Между тем Земский продолжал, усевшись на край постели, так, что
походная кровать вся перегнулась набок: "Вот что получается, mon enfant,
когда желторотик вроде вас - не в обиду вам будь сказано - садится пить со
старым воякой! - И, подкрутив шелковистый ус, добавил: "И ведь что обидно,
дорогой мой Владимир иколаевич:
вот пили вы вчера с Суленциаром до двойственности в глазах, истории
слушали про его победу над Бонапартом, на обед приглашения удостоились, -
друзья, можно сказать, до гроба: а брудершафт, кстати, пили? Облобызались?
Всё как положено?

I. Так точно, - буркнул Вольдемар, мысленно послав Чёрта в преисподнюю.

II. Ясно. А вот попробуйте - ка сегодня, интереса ради, в дружеской
беседе назвать Сулиньку иначе, нежели его благородием господином
ротмистром! Будут вам тогда, милый юноша, сразу и Клястицы, и Кацбах, и
Бородино!
- Да за что же Бородино - то, Сергей Кирилыч? - нерешительно спросил
Владимир, - когда он вчера сам первый и предложил?..
- La jeunesse, la jeunesse ! - покачал головой бывший гвардеец. - Вы
что, mon petit , всерьез думаете, что Сулинет со вчерашнего дня к вам
особенно расположен? Так вот, мой очаровательный корнет, вынужден вас
огорчить: это не более чем очередной закидон Александра Закидонского!
Который как накатил на него, так и пройдет.
- Вы думаете, Сергей Кирилыч? - недоверчиво произнес корнет, которому,
как и всякому молодому офицеру, только - только пришедшему в полк, весьма
хотелось заслужить расположение эскадронного.
- Нуверен, Владимир иколаевич. Ибо научен горьким опытом. е вы с
Сулейманом пьете первый, не вы последний. И позвал он вас к обеду