"Мамзель д'Артаньян. Успение святой Иоланды [D + O]" - читать интересную книгу автора

прихода.
В результате "девке для услуг", как того и следовало ожидать, досталась
вся беготня и вся грязная работа. И ей было над чем поразмыслить, свершая
свой скорбный труд.
...Когда пробил час третий, Иоланда де Лавердьер снова лежала в церкви,
у ног Иисуса - но теперь уже в наспех сколоченном и обитом белым атласом
гробу, вымытая, нарядная, умиротворенная. Ее волосы Марго распустила по
плечам, чтобы прикрыть рану.
Пансионерки и монахини по очереди подходили и целовали сложенные на
груди руки новопреставленной. Разглядывали безобразные отметины - кто со
страхом, кто с любопытством. В воздухе пахло дождем... а заодно - еще
кое-чем, не к ночи оно будь помянуто, упаси, Пречистая! о пока запах этого
"чего-то" был так тонок и неощутим, что его способно было уловить разве
что кошачье чутье бывалой обозной девки....
- ...Вознеслась? Это тебе так сказали, а ты и уши развесил. Ты ее
видел?... ну, то есть, до того, как ее в гроб положили? ет? То-то же. А я
видела. Больше того, я ее вот этими вот руками обмыла и одела. И я тебе
говорю, дружище: ее убили! Ей выпустили кровь, как свинье! А потом
приволокли в церковь и показали нам чертову комедию! ет, Антуан, я ведь
тоже не какая там нибудь арапская нехристь... а только вот это, - Марго
многозначительно указала пальцем в направлении церкви, - походит на
вознесение, как селедка - на сельдерей!
- Да... - задумчиво протянул монастырский конюх Антуан, - вот тебе и
тихая пристань, спасительная гавань... ет, ну когда на войне убивают - это
еще куда ни шло... о ежли и в святой обители... да еще и невинного
ребенка... Слушай, надо же ехать, сообщить... что ж аббатиса...
- Тихо! Аббатиса тут, похоже, сама не без греха.
- Чтоб ее... - Антуан, как пустую бочку в погреб, спустил длинное
замысловатое ругательство.
- А ты что думал, старина? - Марго ласково взъерошила жесткие рыжеватые
волосы бывшего солдата. - Что в монастырь попасть - все едино, что на
небеса? Эх, на войне... а помнишь, как мы с тобой тогда, под Иври...? Вот
было времечко!... Эй-эй, потише с лапищами! е наелся! Слышь, Туан, -
продолжала она уже громко, в расчете на возможных непрошеных слушателей, -
ты пока суд да дело, приготовил бы матушкину парадную тарахтелку -
аббатиса, сегодня, как пить дать, пошлет за аббатом в Валь-де-Рей.
- Точно! - расхохотался Антуан, - когда он смеялся, его грубо
вылепленное смуглое лицо со шрамом на левой щеке выглядело намного
симпатичнее. - Как всегда. Три лье туда, три обратно, да кружечка сидра у
папаши Мило - и мне хорошо, и лошадки довольны.
- Еще б им не быть довольными: воздух возят! - прыснула в кулак Марго.
- А аббат Гаспар тем временем прохлаждается с мамзель Гонорией...
- И вылезает только по ночам - чисто кот подзаборный! Тьфу ты, ветры
Господни! Ежли меня пошлют за этим хлюстом, кто ж тогда сестру Матильду-то
повезет?
- ичего, сама сядет на козлы и доберется как-нибудь. Ты, кстати,
пришпандорил бы верх к фургончику, - представляешь, что будет, если у
Матильды сыры размокнут?
- Ты думаешь? - Антуан, припадая на правую ногу, прошел к воротам
конюшни и выглянул наружу. - А ведь ты права, сестренка, - обернулся он к