"Людмила Улицкая, Михаил Ходорковский. Диалоги " - читать интересную книгу автора

Но Борис Николаевич был фигурой. Глыбой. Настоящий русский царь со
всеми плюсами и минусами данной ипостаси. Он сделал много хорошего и много
плохого. Чего больше - не мне судить.
Можно ли было Россию глобально изменить сильнее или лучше, чем он?
Можно ли было обойтись без "термидора" и нового застоя, без возвращения
"товарищей из органов"? Без чеченской войны, без штурма Белого Дома?
Наверняка можно. Мы не сумели. Не он - все мы. И какое у меня право судить?
Когда мы познакомились, мне было 23. И я хочу сохранить те свои
воспоминания. Он уже умер, и это никому не мешает.
В гайдаровские времена идей переустройства страны в целом, как
исторического здания, у меня не было, но было видение "переустройства"
экономики. Я был сторонником создания и последующей приватизации не
отдельных предприятий, а крупных научно-промышленных комплексов по типу
"Газпрома" (не всегда таких масштабных, но аналогичных по структуре). Мы в
Правительстве называли это активной промышленной политикой (не только
создание, но и некое целеполагание, определение задач и приоритетов).
Когда мои идеи пришлись "не ко двору", я ушел, предупредив, что
воспользуюсь той дурью, которую они понапишут. В том числе и свободно
обращаемыми ваучерами. Надо сказать, я сразу говорил, что это плохо
кончится, что чешский пример лучше (там "закрытые фонды"), но мне заявили -
как всегда - о моем явно корыстном интересе. Правда, не совсем понятно -
каком. И я не стал спорить. Не хотите - не надо.
Зато потом - и вот здесь мы можем поговорить о границах дозволенного -
я пользовался любой дыркой в законодательстве и всегда лично рассказывал
членам Правительства, какой дыркой в их законах и как я буду пользоваться
или уже пользуюсь.
Да, это была маленькая месть, возможно - грех тщеславия. Но, надо
отметить, они вели себя прилично: судились, перекрывали дырки новыми
законами и инструкциями, злились, однако никогда не обвиняли меня в
нечестной игре. Это был наш постоянный турнир.
Прав ли я был по большому счету? Не убежден. С одной стороны -
объективно поднимал промышленность, с другой - подставлял далеко не самое
плохое правительство. С одной стороны - конечно, вкладывал все доступные мне
средства в индустрию. Эффективно вкладывал. Сам не шиковал и не давал
шиковать другим. Но в то же время не очень думал о людях, о социальной
ответственности за пределами моего, пусть очень большого, коллектива.
Что же касается "жесткости" при захвате и перераспределении, то вопрос
имеет смешной, неправдоподобный ответ.
В "высшей лиге" играло от силы два десятка игроков. Больше просто не
было. А список предприятий, например, для "залоговых аукционов" был 800
позиций. У нас всех вместе сил хватило, по-моему, на 70.
Я сам был вынужден бросить все остальное, чтобы справиться с ЮКОСом.
Сидеть в командировках безвылазно, бросить банк, распродать и раздать почти
все ранее купленные предприятия. Например, мне до этого принадлежала вся
отрасль производства стройматериалов Москвы, ряд металлургических заводов,
тот же пресловутый "Апатит".
Это не шутка, это - настоящая работа. И никакие чужие дела меня
абсолютно не интересовали. Мы все очень редко реально конкурировали между
собой, мы боролись с общим бардаком и разрухой. Бандиты нас тоже практически
не атаковали, т.к. им было абсолютно непонятно, что и как можно ухватить в