"Ф.Г.Углов. Живем ли мы свой век" - читать интересную книгу автораоткровенной заданностью, и Олег Петрович настоял подарить ее вдове приятеля,
умершего ученого. Софья Вадимовна, бывшая балерина, совсем недавно танцевала в том же оперном театре, где работал Молдаванов, а теперь ушла на пенсию. Подарку Молдавановых она обрадовалась, повесила картину в гостиной рядом с фотографией покойного мужа. И висела она у нее пять или шесть лет, но однажды местный художник, случайно попавший в общество Маланьи Викентьевны, заговорил о затерявшейся в их городе картине великого Репина "Белая Лилия". Маланью бросило в жар: "Как затерялась?" - спросила она. "А так... У кого-то в частном собрании. Есть такие... жуки-коллекционеры... все тащат в нору свою. И репинский шедевр утащили. - И между прочим заметил: - Наш местный Союз художников разыскивает... Хотим объявление дать в газете". Маланью как ветром сдуло - в несколько минут до дома добежала. Запыхавшись, Олегу выпалила: - Немедленно забирай обратно у Софьи Вадимовны нашу "Белую Лилию". Она, оказывается, репинская и стоит миллион - не меньше!.. Я узнала - завтра в газетах о ней объявят, уж тогда ты свою "Лилию" клещами у нее не вытянешь!.. - Ну нет, я за картиной не пойду. Надо бы, конечно, ее вернуть на место... - он посмотрел на простенок между окнами, где висела картина, - ...а не могу. Духу не хватит. Может быть, ты сама?.. Маланья подхватилась и понеслась к Софье Вадимовне. Та болела гриппом, лежала с высокой температурой. Маланья, едва войдя в квартиру, сразу к картине. Сняла ее с гвоздя, к груди прижала. И сладеньким этаким голоском запела: - Софьюшка, ты прости нас, пожалуйста, мы тебе другую картину принесем - больше и лучше, а "Белую Лилию" я обратно возьму. - Зачем мне другая картина, мне эта дарена ко дню рождения. Привыкла к ней... - Ничего, голубушка, успокойся, радость моя. Ты же знаешь, как мы с Олегом любим тебя. Вот только спадет температура, я снова к тебе приду и такую картину принесу, такую картину... С тем и удалилась Маланья, крепко прижимая к груди "Белую Лилию", сторонясь людей, - не дай бог, кто встретится и увидит у нее картину. А певец вновь терзался угрызениями совести. Гадко было у него на душе, противно. И на картину репинскую, что миллион стоит, смотреть не хотелось. Маланья по утрам бегала в киоск, покупала местную газету - нет ли информации о розыске "Белой Лилии", но информации не появилось. "Уж не подшутил ли художник? Может, "Лилия"-то и совсем не репинская?.." Понемногу Маланья успокоилась, только из квартиры выходить боялась - все воры ей мерещились: "Вдруг как залезут и все подчистую... вместе с картиной?.." Олег Петрович хандрил. И спал он плохо, и пел вполсилы. На прогулку теперь вовсе не выходил. Ну, как Софья Вадимовна встретится, что скажет ей?.. После злосчастного эпизода с картиной впервые почувствовал он, как ноет у него под ложечкой. Не знал певец, что болью этой сердце ему первые сигналы подает. Глава третья Художник как-то спросил Молдаванова: |
|
|