"Марина Юденич. Гость" - читать интересную книгу автора

традиционном понимании. Он верил в разумный баланс положительных и
отрицательных сил в масштабах вселенной и, стало быть, в некую высшую
справедливость, которая рано или поздно торжествует. Все это случилось уже
очень давно, и не сразу, а лишь много лет спустя он понял, какой грех лежит
на его душе. Он не боялся возмездия, людского или свыше, он с удивительно
жесткой ясностью осознал, что кара ему будет пострашнее всех возможных
наказаний - он всегда будет жить с этим. Так и случилось.
Он не давал зароков и обетов, специально не делал ничего, чтобы
искупить свое преступление или разжалобить кого-то или что-то, - однако все
эти годы он жил сообразно своим собственным представлениям о совести и
чести, как ни сильны были порой соблазны, как жестко ни диктовали противное
обстоятельства. И наступил день, когда он почувствовал: прошлое отступило,
еще не забылось, но как бы подернулось дымкой, к нему пришло нечто похожее
на любовь, и оцепеневшее сердце дрогнуло, будто кто-то мягко сжал его
теплыми ладонями. Тогда он почти поверил. Теперь оно вернулось...

- Неправда, не верю, неправда, ты не вернешься, ты не заберешь меня, ты
меня забудешь. - Она твердила это уже несколько дней подряд. Ее милое
детское еще лицо опухло от слез, глаза покраснели. - Пожалуйста, ну
пожалуйста, я прошу, я очень прошу тебя...
- Что пожалуйста, котенок? Оленька, что пожалуйста? - Он спрашивал в
сотый, тысячный раз, целуя ее мокрые глаза и щеки, хотя ответ знал. Она
тысячу раз отвечала ему одинаково, тысячу раз за последние три дня.
Последние три дня вообще были похожи на один день, который по чьей-то
мистической ошибке просто каждое утро начинается снова, вместо того чтобы
уступить дорогу следующему. Они встречались в одно и то же время, двигались
одним и тем же маршрутом - от ее дома в старый парк, потом в маленькое,
спрятавшееся в зелени кафе-мороженое, потом бесцельно - по улицам, все одним
и тем же, потом на трамвае, одинаково дребезжавшем, - до конечной остановки
"Старый пляж", потом пешком к самому пляжу, там - на причал и на нем были
дотемна, потом - обратно к ее дому. Все это время они одними и теми же
фразами вели один и тот же разговор, который каждый раз в определенных
местах обрывался ее рыданиями, невыносимо жалобными, разрывающими ему
сердце, и почти родственными ласковыми поцелуями, которыми он пытался ее
успокоить. Это удавалось на некоторое время - она затихала, они начинали
говорить о чем-то ином, но каждый раз случайно вырвавшееся у него слово
возвращало ее к этому бесконечному разговору - все начиналось снова...
Суть разговора была очень проста и сводилась к двум фразам - она
просила его не уезжать учиться в Ленинград, уверенная в том, что в далеком
большом городе он сразу разлюбит и забудет ее, а он клялся, что этого не
произойдет никогда и что, как только она через год закончит школу, сразу же
приедет к нему, не важно, поступив в институт или нет, и они заживут новой
свободной взрослой жизнью в прекрасном, самом лучшем на свете городе.
Они любили друг друга первой любовью, быть может, чуть более
возвышенной и романтической, чем у сверстников, поскольку оба были очень
"книжными" и воспитывались прекрасными бабушками - провинциальными русскими
интеллигентками, каких и в те времена оставалось уже очень мало. Еще перед
началом вступительных экзаменов он страшно противился своему отъезду и не
мыслил жизни в далеком чужом городе со своими моложавыми светскими
родителями, без бабушки и, главное, без Оли. Однако жизнь, которая завертела