"Юрий Тынянов. Портреты и встречи (Воспоминания о Тынянoве) " - читать интересную книгу автора

перед огромностью того, что находится под его неограниченной властью, с его
любовью к "даче", то есть к взятке, которая мила ему именно конкретностью,
определенностью, ощутимостью. Такова Екатерина, так и оставшаяся деревенской
девкой, погруженная в мир поразительно ничтожных интересов. Таков, наконец,
сам Петр, умирающий в одиночестве на своем холодном ложе, вокруг которого с
каждым часом образуется пустота, простирающаяся далеко, граничащая с
крушением всего, что он сделал, доходящая до тех пределов, которые он
некогда завоевал с "великим тщанием и радением".
Нельзя не согласиться с Б. Костелянцем, который считает, что в этой
повести Тынянов "отвергает идею, будто парод живет вне истории". С более
глубокой позиции, завоеванной советской литературой в ходе своего развития,
он видит взаимосвязь между тем, что творится на "авансцене" истории и на ее
"задворках". На "авансцене" истории идет "неслыханный скандал", идет "ручная
и ножная драка" между Меншиковым и Ягужинским, первыми людьми государства. А
на "задворках", в народных низах, рождаются силы, которые стремятся уйти и
уходят из-под власти феодально-бюрократической государственности.
"Восковая персона" проникнута ужасом перед тем полным уничтожением
человеческого достоинства, которое заставляло брата доносить на брата,
которое в самом предательстве находило счастье, восторг, самоупоение. В
повести рассказана история двух братьев - Якова, одного из "монстров и
натуралий" петровской кунсткамеры, и Михаила, "солдата Балка полка", каждая
мысль которого определена сознанием того, что он - не кто иной, как солдат
этого давным-давно не существующего "Балка полка".
Солдат "Балка полка" доносит на мать, обоих пытают, потом отпускают,
изуродованных, и "оно пришли, каждый своей дорогой, к своему повосту, и у
повоста встретились и, не глядя друг на друга, пошли к дому...".
Повесть называется "Восковая персона" потому, что после смерти Петра
художник Растрелли создает его восковое подобие. Фигура встает, когда к ней
приближаются, и поднимает руку. И одним кажется, что покойный император
приветствует их, а другим, что он гневно указывает на дверь. Фетиш
создается, чтобы продолжал действовать страх, который был сильнейшим оружием
петровского государства. Восковой император властвует над разрушающимся
хаосом его великих дел до тех пор, пока его не ссылают в кунсткамеру, к
другим "монстрам и раритетам".
Исторические произведения Тынянова важны для понимания того, что
происходило в мировой истории XX века.
В предвоенные годы мы виделись очень часто, почти каждый день. Я
приходил к нему, мы шли гулять. Но неделя за неделей все короче становились
наши прогулки: до Сенатской площади (он жил на улице Плеханова), до
Адмиралтейства, до Казанского собора, до садика с воронихинской решеткой.
Перед войною он уже с трудом спускался с лестницы, и случалось, что, постояв
во дворе, мы возвращались обратно.
Тяжелая болезнь - рассеянный склероз, против которого до сих пор не
найдено средства, - не лишила его душевной бодрости, энергии, живого
интереса ко всему, что происходило в стране, в литературе. Он принимал
участие в литературных делах ленинградских писателей.
Незадолго до войны ленинградские писатели устроили торжественный вечер,
о котором стоит упомянуть, потому что это был, в сущности, единственный
вечер, когда признание Тынянова выразилось с запомнившейся силой.
Он был строго требователен в вопросах литературных и никогда не боялся