"Энн Тайлер. Лестница лет " - читать интересную книгу автора

воспользовалась туалетом, а потом побрызгала в лицо холодной водой и дала
ему высохнуть, решив, что единственное полотенце принадлежало другому
жильцу. Женщина избегала смотреть в зеркало, предпочитая сохранить в памяти
свой образ из примерочной в магазине. Хотя и взглянула на платье, проверяя,
достаточно ли оно опрятно для секретарши. И уже перед тем, как выйти, сняла
обручальное кольцо и бросила его в сумку.
Затем Делия ненадолго вернулась в комнату. Она не стала входить, а
просто постояла в дверях, таким образом окончательно уясняя для себя, что
это теперь - ее комната.
Шлеп-шлеп обратно на улицу, глядя вперед, как будто Делия знала, куда
направиться. Ну, более или менее знала. Маленький городок уже был полон
знакомых местечек: выцветший красный автомат с газировкой у входа в
продуктовый магазин "Наедайтесь", уцененные товары для отдыха в
"Антиквариате Боба", уложенные штабелями пакеты с кормом для собак с
излишним весом в "Пет Хевен". На углу она свернула вправо, и зеленая площадь
вдалеке показалась такой уютной, такой знакомой и даже слегка скучной, как
будто она все детство провела у подножия резного кресла мистера Бэя.
Жалюзи у Иезекиля Помфрета были по-прежнему приспущены, но когда Делия
попробовала открыть дверь, та поддалась. Сразу же от входа начиналась крутая
лестница, ведущая наверх. На матовом рифленом стекле двери справа на первом
этаже еще раз значилось имя Иезекиля Помфрета, а также была надпись:
"ЗАВЕЩАНИЯ И НАСЛЕДСТВО - ГРАЖДАНСКОЕ И УГОЛОВНОЕ ПРАВО". Эта дверь тоже
открылась, когда Делия тронула ее. Она вошла в комнату с облицованными
ореховыми панелями стенами и конторкой посередине. Ей понравилось, что за
конторкой никого не было. Вообще нигде никого не было видно, но за следующей
дверью, витиевато разукрашенной, слышался мужской голос. Он замолкал и
начинал звучать снова; судя по паузам, мужчина говорил по телефону.
Делия подошла к конторке, на которой ничего не было, кроме телефона и
пишущей машинки. Приподняла уголок серого резинового чехла машинки: та была
механической, даже не электрической (она беспокоилась, что увидит
компьютер). Затем тихонько покрутила кресло, стоявшее за конторкой.
"Добрый вечер, - скажет она. - Я хотела бы попросить..."
Нет, не попросить. Попросить - это слишком заискивающе.
Делия подняла руку, чтобы поправить волосы, которые казались сухими,
как песок на пляже. (Пляж! Нет, гнать эту мысль прочь от себя.) Расправила
юбку на бедрах и убедилась, что застежка на плетеной сумке - кричаще-розовая
ленточка - спрятана у нее под рукой.
"Мне показалось, что это знак судьбы, мистер Помфрет, это показалось
просто велением свыше, что я узнала о бедной мисс Перси как раз в тот
момент, когда я..."
Голос за дверью стал громче и энергичнее. Мистер Помфрет, должно быть,
заканчивал разговор.
"Будто что-то случайно прервало мое падение, понимаете? Будто целый
день я падала, падала, а потом кто-то подцепил меня или поймал, и я
оказалась здесь, поэтому я бы хотела узнать, не могу ли я..."
Клацанье положенной трубки, скрип колесиков кресла, тяжелые шаги по
ковру. Панельная дверь распахнулась, и тучный мужчина среднего возраста в
полотняном костюме посмотрел на нее поверх очков-половинок.
- Я думал - мне показалось, что кто-то вошел, - сказал мужчина.
- Мистер Помфрет, я - Делия Гринстед, - выпалила она. - Я пришла, чтобы