"Энн Тайлер. Лестница лет " - читать интересную книгу автора

скромное, спокойное жилище, не готовое к переменам.
Но Сэм чувствовал себя триумфатором. О, он едва мог найти время для
пациентов между визитами ремонтников. Электрики, плиточники, дизайнеры
устремлялись в его офис с предложениями по улучшению их дома. Прибыл плотник
за ставнями, потом человек со спреем для покрытых плесенью черепиц. Сэм
прожил здесь двадцать два года - неужели все это время ему так не нравилось
их жилье?
Сэм впервые вошел в приемную отца в понедельник в июле, через три
недели после того, как Делия окончила школу. Она сидела на своем обычном
месте за столом, хотя и не в свое время (Делия в основном работала по
вечерам), потому что ей очень хотелось его увидеть. Сестры только о нем и
говорили с тех пор, как доктор Фелсон сообщил, что нанимает помощника. "А он
женат? - спрашивали они. - И сколько ему лет? И как он выглядит?" - "Нет, -
отвечал их отец, - он не женат, ему тридцать два или тридцать три, и
выглядит он нормально". - "Нормально?" - "Ну да, нормально, совершенно
нормально", - нетерпеливо отвечал им отец, потому что врача больше всего
волновало, сможет ли этот человек облегчить его работу: взять на себя вызовы
на дом в утренние часы. Поэтому Делия тем летним днем рано поднялась и
надела самое красивое платье, то что с сердцевидным вырезом. Потом села за
столик, где с показным усердием стала расшифровывать записи отца. Ровно в
девять появился молодой доктор Гринстед. Он нес накрахмаленный белый халат,
перекинув его через руку. Солнце отсвечивало от его строгих, серьезных очков
и приглаженных, тщательно расчесанных светлых волос, и Делия до сих пор
помнила всплеск откровенного желания, которое заставило ее внутренне
сжаться, будто она заглянула в пропасть. Сэм даже не помнил той встречи. Он
утверждал, что впервые встретил ее, когда пришел на ужин. Это правда, был
такой ужин, вечером того же дня. Элиза приготовила жаркое, а Линда испекла
пирог - обе похвалялись своими кулинарными талантами, в то время как Делия,
ребенок, которой оставалось еще два месяца до восемнадцатилетия и чья
кандидатура поэтому даже не рассматривалась, сидела напротив Сэма и отца в
гостиной и потягивала шерри из "взрослого" стакана. У шерри был вкус изюма,
и оно текло прямо к тому новому сильному ростку желания, который с каждой
минутой укоренялся все глубже. Сэм же вспоминал, что, когда он впервые
вошел, все три девушки сидели на кушетке. Как три королевские дочери из
сказки, говорил Сэм, они были рассажены по старшинству, самая старшая слева,
и он, как честный сын плотника, выбрал младшую и самую хорошенькую, робкую
малышку, которая сидела справа и думала, что у нее нет шанса.
Ну, пусть думает, что хочет. В конце концов, все действительно
закончилось, как в сказке.
За исключением того, что после счастливого сказочного конца жизнь
продолжается, и вот уже рабочие, устанавливающие кондиционер, разваливают
крышу, кот прячется под кроватью, а Делия читает любовный роман в приемной
мужа - единственном спокойном месте в доме, после того как в офис Сэма и
приемную уже провели воздуховоды.
Ее голова лежала на одной из ручек кресла, а ноги в пушистых розовых
тапочках покоились на другой. Над ней висела репродукция с картины Нормана
Рокуэлла, купленная отцом, на которой добрый старый доктор прикладывал
стетоскоп к груди куклы маленькой девочки. А за хлипкой перегородкой,
которая не доставала до потолка, Сэм объяснял миссис Харпер, что у той с
локтем. Он сказал, что ее суставы изнашиваются. Ответом была ошеломительная